Пролог.
Вчера утром я узнал, что ушёл мой друг. Мне сообщили об этом по телефону, когда я работал над своей новой книгой. Надо сказать, это довольно странно – узнать о чьей-то смерти, когда ты пытаешься дать жизнь своему творению. Но жизнь полна таких вот странностей.
Я сидел за столом, в полутьме: за окном ещё не рассвело, но экран ноутбука освещал пальцы, замершие над клавиатурой. Четвёртая глава… Ох уж эта четвёртая глава! Казалось, я переписывал её уже сотни раз, но правильные слова всё никак не шли.
И тут – звонок. Он пронзил тишину, заставив меня вздрогнуть, будто ударило током. Телефон, который месяцами хранил молчание, вдруг затрезвонил в шесть утра. Растерявшись от столь раннего звонка, я машинально схватил телефон и ответил:
– Алло! – крикнул я в трубку.
В ответ была лишь тишина. "Возможно, мой крик сбил человека с мысли, и он забыл, зачем звонил," – подумал я. Тогда я сделал глубокий вдох, а после резко выдохнул и снова повторил, но уже совершенно спокойным голосом:
– Алло. Я вас слушаю.
– Это писатель Иван Потоев? – спросил красивый женский голос.
– Да, это я.
– Тогда боюсь, у меня для вас плохие новости.
Абсолютная дисгармония между смыслом сказанных слов и нежным, бархатным голосом, которым они были произнесены, повергла меня в ступор. Настоящий диссонанс.
– Прошу прощения, – сказал я после небольшой паузы. – Что вы сейчас сказали?
– Я сказала, что у меня для вас плохие новости. Ваш друг Михаил Герасимов вчера скончался.
Я снова замолчал, пытаясь переварить информацию. Но голос не стал ждать: на одном дыхании проговорил, когда и где пройдут похороны, и, не дожидаясь моих вопросов, повесил трубку, так и не представившись.
Что ж, не буду отрицать, после того звонка я сразу задался парой вопросов. Во-первых, почему меня вообще решили известить о смерти Михаила? Конечно, когда-то давно мы с ним дружили, но с тех пор лет тридцать прошло, и за все эти годы мы ни разу не виделись. А во-вторых, откуда голос взял мой номер телефона? Ответов ждать было неоткуда, и я вскоре вернулся к работе над книгой.
Вечером того же дня, когда мы с женой сели ужинать, она по традиции спросила меня, как прошёл мой день. В памяти сразу всплыл утренний звонок. Я рассказал ей о нём, и она тут же начала убеждать меня, что стоит съездить на эти похороны. Уж не знаю, с чего она так решила, но как бы я ни отнекивался, она уверенно стояла на своём.
– Да что с тобой такое?! – я стукнул кулаком по столу, но звук вышел глухим, скорее выражая моё бессилие, чем гнев. – Не видишь, не хочу я никуда ехать!
После этого она замолчала и сделала вид, что полностью погрузилась в телефон, но я знал, что это лишь затишье перед бурей. Я продолжил есть, но периодически всё же на неё поглядывать, ожидая неизбежного. Ждать долго не пришлось. Уже спустя несколько минут она перевела взгляд с телефона на меня, и на её лице появилась та самая, хитрая и чуть самодовольная улыбка, не предвещающая ничего хорошего.
– Готово, – её голос звучал на удивление спокойно, что меня сразу насторожило.
– Готово? Что готово? – я почувствовал, как напрягся.
– Билет тебе купила. На самолёт. Твой вылет завтра утром в 7:50.
– Какой ещё вылет? – я чуть не выронил вилку из рук. – Я никуда не полечу!.. Тем более так рано.
Но она решительно не собиралась со мной это обсуждать и, встав из-за стола, уверенно и строго произнесла:
– Нет, полетишь. Ты и так уже давно ни с кем не общаешься, а только всё пишешь и пишешь, уткнувшись в свой компьютер. Все люди вымрут на земле, а ты и не заметишь. Так что заканчивай ужинать и ложись спать. Я разбужу тебя в четыре утра.
Сказав это, она сразу же вышла из кухни.
– Эх, Ваня, Ваня… Надо всегда выключать звук на этом чёртовом телефоне, – пробормотал я тихо себе под нос и жадно стал доедать свой ужин.
