Жестокие игры Карима. Обожгу твою душу - Иман Кальби

-Это всего лишь договорной брак, Сибиль. Я даже не собираюсь спать с ней,- раздраженно бросил Карим.

-Но ты сам говорил, что для власти над их землями тебе нужен наследник от неё…- почти плакала девушка, отбиваясь от его рук.

-Не ревнуй к черной тряпке. Я даже лица ее не видел без никаба. Эта чертова свадьба с девчонкой Зороха ничего не изменит. Ты моя женщина,- он прижал ее к столу и прогнул.

Я сглотнула и шагнула в шатер.

-Что ты здесь забыла?! -бросил презрительно, сквозь зубы, продолжив вколачиваться в свою любовницу Карим, -Свадьба только завтра.

-Мне нужно поговорить… -голос предательски задрожал.

Завтра я стану женой жестокого сирийца, который поставил мой народ на колени, но меня не поставит... Я сожгу твою душу, Карим Увейдат…

Глава 1

- Я оказываю честь бабилонянам тем, что сохраняю твою кровь, старик. Эта земля покрыта мною,- высокомерно и презрительно посмотрел с высоты своего двухметрового роста Увейдат на моего сгорбленного, подавленного отца,- я покрою и твою дочь. Родится наследник, который навсегда примирит души наших двух народов. Пройдут годы- и вы станете поклоняться мне, как божеству. Я принесу в эти места долгожданную цивилизацию.

По залу прокатился одобрительный шепоток. Кто-то из свиты завоевателя пошло ухмыльнулся, кто-то недовольно поджал губы…

Долгожданная цивилизация. Этим проклятым словом этот нелюдь называл строительство на нашей заповедной земле своих проклятых нефтегазовых заводов. Для этого он и пришел…

Я стояла в тени машрабии (прим.- закрытый внутренний балкон для женщин) и кусала щеку изнутри, борясь с ненавистью и отвращением. Я не хотела никакого примирения душ... Всем своим нутром я ненавидела Карима Увейдата, проклятого сирийского захватчика, пришедшего на нашу древнюю землю и поставившего наш народ во главе с моим отцом на колени.

Карим был врагом, который еще даже не прикоснувшись ко мне, уже успел надругаться... Ему было плевать на то, что думаю я. Да что уж говорить, ему вообще на меня было плевать. Он «просил моей руки», если так можно назвать то унижение, которому подверглась сейчас наша семья, а сам даже не взглянул в мою сторону...

Согласно нашей традиции, жених должен был попросить разрешения поднять непроницаемый никаб на будущей невесте и посмотреть в ее глаза, но Карим с небрежной улыбкой бросил моему отцу, что ему совершенно все равно, как я выгляжу и что даже если у меня лицо ослицы или коровы, это совершенно не меняет дела.

«Главное, чтобы она была похожа на женщину между ног»,- сказал он с ухмылкой.

Свита его прихлебателей- высокомерные и надменные военачальники, с презрением смотрящие на вавилонян и их традиции, при этом весело заржали.

А я до хруста костяшек стиснула кулаки, дав себе сотую клятву за этот день, что не прощу и отомщу...

Почувствовала на своем плече горячу руку Кассии- моей доброй воспитательницы… Няни в детстве, проводницы во взрослую жизнь, верной спутницы и помощницы… Как умерла мама, она стала самым близким человеком…

- Наглец не представляет, какую красоту прячут твои черные одеяния,- произнесла шепотом она, сверкнув взглядом ненависти в сторону расположившихся внизу незваных гостей,- он сойдет с ума, когда увидит эти белоснежные волосы и фигуру богини...

- Остановись, Кассия,- прервала я ее резко,- мне не нужно его сумасшествие. Мне нужна его смерть!

Другие женщины, также занимающие сейчас машрабию, издали то ли писк, то ли возглас. Они боялись завоевателей. Боялись, но трепыхали, как это часто происходит с женщинами при виде более сильных самцов.

Вот только я смотрела на них без примеси страха, похоти и заискивания. Они были целью. Местью. Возмездием.