Заставь моё сердце согреться - Ирина Муравская

POV АБРИКОСОВА

Просыпаться по будильнику — не прикольно. Но ещё менее приятно просыпаться от ахов, охов, стонов и долбёжки спинки кровати аккурат через стену.

К сожалению, Ди тише не умеет. Их марафоны со Стёпой, когда тот возвращается из командировки — это всегда адовая симфония не только для моих ушей, но и для соседей.

И даже не взбрыкнёшь, вот в чём беда.

Мало того, что я сама живу у неё на птичьих правах, так ещё и по зиме подобрала с улицы пушистое исчадие ада, притащив его в дом. Скрипучее, всё дерущее и, как оказалось, страшно линяющее.

— Доброе утро, Чинги, — приветливо треплю за ухом зашевелившийся шмоток шерсти. Чёрной, как вороново крыло. Кроме белых носочков на лапах.

В ответ сипло мяукают. Звук такой, словно наждачкой по доске приходятся. Эстеты не оценят, вот только по-другому Чингисхан не умеет.

Пусть и недолгая бездомная жизнь хорошенько потрепала этого котяру. Оставив на долгую память не только дранное ухо с проплешиной на брюхе, но и проблемы со связками.

И всё равно, уж лучше такие нежности, чем: “О, боже, да. Да. Да-а”, приглушённо раздающееся в следующую секунду. Я не ханжа, нет, однако…

Завидно, блин!

Кстати…

— Пошли блины жарить, раз лишний час в запасе есть, — мельком глянув время, высветившееся на дисплее, сгоняю живность с одеяла, чтобы выбраться из кокона самой.

Одеться же надо, да? Раз Стёпа тут. Всё-таки невежливо щеголять без лифчика перед женихом подруги.

Одеваюсь, уползаю в ванную, умываюсь, наскоро заплетаю красные косы, и уже после иду на кухню. К этому моменту стоны и скрипы, наконец, утихают. Видимо, закончили.

Значит, скоро выползут. Голодные.

Яйца, молоко, мука, венчик в руку — домработницей я не нанималась, но всегда готовлю на двоих, потому что Диана ни копейки с меня не берёт за проживание.

Сама тоже, конечно, не тратится, так как её хотелки целиком обеспечивает благоверный, вот только в должниках оставаться я не люблю, поэтому плачу продуктами и редкой уборкой. Всё бюджетнее, чем жить на съёме, изгнанная из отчего дома родной матерью.

Пока тесто в сковородке румянится, потихоньку собираюсь, выпотрошив косметичку на стол. Как раз крашу левый глаз, запрокинув голову, когда мельком замечаю чёрное пятно, брошенное на спинку стула.

Чёрная косуха. Мужская, по размеру сразу видно.

Стёпина? Очень необычно, потому что я его в таком даже в бреду представить не могу. Он у нас ходит в наглаженных рубашечках и модных пиджаках — статус обязывает. Не просто так ведь работает у папули на фирме. Мальчик деловой. И при деньгах.

Ой, блины!

Отвлекаюсь от макияжа, переключаясь на едва несгоревший завтрак. Тогда же слышу скрипы дверных петель и шаги за спиной.

— Какая прелесть. Чтоб меня так каждое утро кормили, — раздаётся мужское и... совершенно незнакомое.

Оборачиваюсь, озадаченно разглядывая полуголого высокого парня с взъерошенным вихром тёмных волос. Достаточно длинных, чтобы те можно было завязать на затылке, но при этом не запущенных до той стадии, когда есть риск перепутать хиппи и бомжа.

Парень симпатичный, в отличной физической форме, мышцы, вон, у него какие, да и размах плеч будь здоров, вот только имеется маленький такой нюансик...

Это не Стёпа.

— Эээ… А ты кто? — вопросительно выгибаю бровь, наблюдая за тем, как с блюда свистывается очередной блин.

— Неужели не узнала? — искренне обижаются, жуя. — Я думал, что популярен.

Возможно.

Его лицо, скулы и ямочка на подбородке действительно навевают что-то очень знакомое. Настолько знакомое, что видеть его здесь, в типичной хрущёвке спального района, по меньшей мере, необычно.

— А ты не из этого… — напрягаю память, но у той с утра неважно моторчик работает. — Не помню, как называетесь… Демоны, ни демоны…