Торфянск – это мы
Когда я начинал писать эти рассказы, то не думал, что они станут чем-то большим, чем просто «записки в стол». Однако некоторые из представленных рассказов выдерживают уже второе издание, а какие-то будут представлены впервые.
Чем больше писал, чем больше вглядывался в лица моих героев, в дома, улицы, рынки и остановки, тем сильнее понимал: это не просто заметки, зарисовки, записки. Это даже не просто рассказы. Это голос целого города. Или даже не одного – целой провинциальной России, которая, как Торфянск, живет своей тихой, незаметной, но при этом удивительно яркой жизнью. Нескладной, противоречивой. Буйной, пестрой – нищей, глухой.
Разной.
Торфянск – это не точка на карте. Это состояние души. Это город, который можно обнаружить где угодно: в центральной полосе России, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке. Это место, где время течет иначе, где события разворачиваются медленно, но оставляют глубокий след в жизни каждого человека. Это город, где каждый знает, как правильно жить, но при этом никто не знает, как выбраться из собственной рутины. Это город, который живет вопреки всему – вопреки экономическим кризисам, вопреки заброшенным заводам, вопреки бесконечным обещаниям о «светлом будущем». У многих людей, героев моего сборника, нет как таковой цели. Они просто живут или выживают – от зарплаты до зарплаты, от нового президентского срока до переизбрания.
Я не могу сказать, что Торфянск – город, где я хотел бы провести всю свою жизнь. Конечно, он часть меня, он часть общего национального кода. И все же он слишком дремучий… Но я точно могу сказать, что совсем не равнодушен к нему.
Писать о провинции – это всегда испытание: ты не можешь просто наблюдать, ты не можешь быть холодным летописцем. Провинция требует, чтобы ты чувствовал. Чувствовал ее боль, ее красоту, ее абсурд, благоговел и млел перед багряной Русью. И именно это я пытался сделать в каждом рассказе. Быть неравнодушным. Быть честным. Быть ироничным, потому что только ирония способна выдержать весь комизм и трагизм, которые переплетаются в жизни маленького города.
Я писал про пенсионеров, торгующих у дороги, потому что это не просто бабушки. Они – наша связь с прошлым, это те, кто вынес на себе всю страну, кто часто влачит жалкое существование, забытый обществом и государством.
Я писал про молодых и людей «за сорок», которые спиваются и стоят на грани развода, потому что их безнадежная жизнь, их несчастливые браки – это зеркало нашего времени. Это несбывшиеся мечты, это потонувшие в болотах представления о прекрасной, стабильной, ясной жизни.
Я писал про чиновников, которые обещают все, но не делают ничего, потому что это не просто карикатурные персонажи – это система, которая стала частью нашей реальности. Реальности, где никто давно не ждет помощи «сверху». Люди надеются на самих себя, живя одним днем.
Вы спросите, зачем я это делал? Зачем я собирал эти истории, смешные и грустные, злободневные и абсурдные? Зачем вам вновь лицезреть свинцовые мерзости русской жизни? «Однобоко и непатриотично», – из раза в раз говорили мои критики.
Ответ прост: я хотел, чтобы все мы посмотрели на провинцию иначе, чтобы увидели ее людей, ее лица, ее души. Провинция – это не просто география. Это часть нашей страны, часть нас самих. И если мы будем равнодушны к ней, мы будем равнодушны к себе. Вся страна – это провинция. И вся провинция – это страна. У нее нет начала и нет конца. Многомерна, бесконечна, сакральна.
Но писать о провинции тяжело. И главная тема этого сборника и, пожалуй, моего творчества вообще – бедность, вернее, нищета – материальная и нравственная. Та нищета, что становится фоном для всего, что происходит в Торфянске. Нищета здесь – не просто отсутствие денег. Это состояние отдельных душ и общества в целом, оно охватывает все: дома, дороги, лица людей. В Торфянске нищета подобна болотной трясине. Она засасывает, держит, не отпускает.
