Скорый поезд Москва – Ташкент, быстро катил по просторам огромной страны. Роман Жданов, дремал на верхней полке, под размеренный стук колёс. Наконец окончился срок его службы, и он возвращается домой. Как же надоела ему изнуряющая жара, а эти бесконечные раскалённые пески, разве можно сравнить с изумрудной зеленью родных полей. А берёзовые рощицы и густые дубравы, в тени которых прятались говорливые родники. Права была соседская бабушка Дуня, когда любила повторять.
– На родной стороне, и вороне обрадуешься.
Потому и не поехала старушка в город к сыну, как тот на этом не настаивал. В армии Ромка приобрёл нужную для себя специальность водителя.
– Вернусь домой, и пойду работать шофёром в колхоз. А осенью свадьбу с Соней сыграем.
При мысли о невесте, в груди сладко забилось сердце. Он вспомнил как первый раз поцеловал Соньку, когда провожал домой после танцев. Решив угостить девушку, нарвал целую кепку вишни, в саду у деда Миши. А потом удирал с этой вишней от хозяйского волкодава, оставив часть штанов на заборе у Погореловых. В ушах у Ромки снова зазвучал переливистый смех Сони. Он прикрыл глаза и словно наяву увидел, как она брала по одной вишенке и отправляла себе в рот. Сок от переспевшей вишни оставался на её таких манящих губах, что он не удержался, от соблазна. Обнял девушку и осторожно приник к ним. Ромка тихо застонал от своих воспоминаний. Ему показалось. Что он до сих пор ощущает во рту кисловато-терпкий вкус запретной соседской вишни, что был на губах любимой. А потом они окончили школу, и был выпускной. Весь класс ушёл на речку встречать рассвет, и только ни с Соней, ушли в небольшую рощицу, которую в селе окрестили Дубровкой. И там в густой лесной траве, целовались до самого утра. А через год были проводы в армию, Соня плакала на его плече и обещала ждать. Все два года он получал от неё письма, последнее пришло прямо перед дембелем. В нем она писала, как скучает и ждёт его возвращения. В Москве Ромке нужно было делать пересадку, до Курска. И вот уже другой поезд мчал его к родным местам. В Курске он поехал на автовокзал, взял билет на автобус до родной Сосновки, и тёплым июньским полднем вышел на остановке родного посёлка. Подходя к отчему дому, услышал звуки гармошки на соседней улице.
– Праздник, наверное, у кого-то.
Продумал Роман, отворяя калитку родного двора. Здесь кажется совсем ничего не изменилось, всё было так же, как и два года назад. На верёвке сохло недавно выстиранное бельё, кошка Муська грелась на солнышке расположившись в сосновых стружках на отцовском верстаке. Пёстрый петух, водил за собой свой гарем, выискивая вкусные зёрнышки в траве у сарая. Полкан увидев вошедшего во двор человека, заливисто залаял, но признав в неё хозяина, быстро умолк. На лай собаки, из дома вышла мать. Увидела Ромку, и торопливо побежала с крыльца.
– Ромочка, сынок, а мы тебя только на следующей неделе ждали. Что же ты не сообщил о своём приезде, мы бы тебя встретили.
– Да я хотел сюрприз вам сделать, вот и не стал телеграмму давать.
Обнимая мать, произнёс Роман.
– Ну что же мы тут стоим, в дом, пойдём в дом.
Радостно проговорила Клавдия, отступая на шаг в сторону. Роман подхватил свой армейский чемодан, и вслед за матерью поднялся на крыльцо родного дома. В доме Клавдия засуетилась, стала накрывать на стол, а он, сняв китель и повесив его на спинку стула, прошёлся по дому. Под ногами заскрипели половицы. Этот скрип был ему знаком с детства. Как раздражался он по утрам, слыша поскрипывание досок, когда родители собирались на работу, так хотелось спать, но мешали неприятные звуки. А теперь скрип старого пола, отзывался в душе сладкой музыкой.
