Когда-то я слышала любопытную метафору, о том, что монстры и чудовища реальны, о том, что они живут внутри нас и иногда они побеждают…
Я жила с мыслью, что эта метафора – лишь красивый литературный оборот. До того момента, пока она не стала самым подходящим описанием для моей жизни. Стала моими кошмарами, что не дают спать по ночам.
Всего за один злополучный день моя жизнь превратилась из маленького ручейка в горную реку, где каждый поворот таит неизвестность и опасность. Иногда она спокойна, а иногда бурлит, вынося на поверхность скрытые подводные камни. И причиной таким переменам стало сосуществование с монстром, которого искусственно посадили ко мне в голову. Без моего согласия, разумеется. И всё бы ничего, но он может перехватывать контроль над моим телом и с его помощью делать ужасные вещи. Такие победы надо мной могут стоить людям в моём окружении их жизней.
Я ищу способ бороться с этим монстром. Меня зовут Джессика. Мой номер – 366. Мой «внутренний монстр» или же ген – водный змей. И если мне удалось Вас заинтересовать, то устраивайтесь удобнее, и я расскажу Вам эту историю с самого начала…
Город Розуэлл на момент начала этой истории, а именно октябрь две тысячи пятнадцатого года, насчитывает почти сто тысяч жителей. Но моя история берёт начало не совсем здесь. Да и Розуэлл не назовёшь городом-малюткой, о котором мало кто слышал.
А вот в восточной части города раскинулось здание бывшей государственной школы. Его история мне доподлинно неизвестна, я лишь знаю, что оно подлежало сносу, но какой-то не местный меценат решил отреставрировать его, переоборудовав в приют. И вот уже на этой изолированной от мира высоким забором территории берёт начало моя история.
Приют «Новый день» укрыл под своей крышей от злого и жестокого внешнего мира около полусотни воспитанников от двух до семнадцати лет. Формально взрослые делили детей всего на две категории: малыши до десяти лет, имеющие все шансы на нормальную жизнь в приёмных семьях, и неказистые подростки, дожидающиеся совершеннолетия, на которых никто и не взглянет. Я бы ещё могла выделить третью группу: те, к которым даже не подпускают потенциальных будущих родителей. Единственное, что мне никогда не было понятно, так это, по какому принципу формируется третья группа. В неё входят как совсем малютки, так я и мои друзья, вынужденные смотреть за первыми, пока посторонние не покинут территорию приюта.
Так и пролетали дни, недели и даже года в некотором уединении от большого мира. Но ведь кому бы ни захотелось хотя бы на день покинуть эти стены?
Одним ничем непримечательным утром я проснулась от ритмичных покачиваний за плечо. Не без труда открыв глаза, первое, что я вижу перед собой – это расплывчатый силуэт Кэт.
Кэтрин – или же по-простому, Кэт – моя подруга. И, наверное, единственный человек женского пола во всём приюте, у которого одно моё существование не вызывает резкий приступ раздражения. Возможно, именно поэтому принципу нас определили в соседки по комнате.
– Джесс, да просыпайся уже!
Я раздраженно натягиваю повыше одеяло и отворачиваюсь от неё, намереваясь подремать ещё хотя бы пару минут. Но как только мой взгляд падает на часы, моё сознание моментально ускользает из объятий сна, врезаясь в осознание моего сильного опоздания на завтрак. Я фыркаю себе под нос и принимаю сидячее положение. Мой рассеянный взгляд останавливается на лице подруги. Её длинные до зависти прямые волосы сегодня заплетены в косу, приспущенную на бок, а глубоко посаженные голубые глаза прямо светятся от понятной только ей радости от наступившего утра.
– И откуда в тебе силы чему-то радоваться по утрам?
– Просыпайся скорее и узнаешь. – она растягивает губы в добродушной улыбке и выходит из комнаты, давая мне время одеться и привести себя в порядок.
