Детство в Тикрите. Бедность и жестокая юность
Саддам Хусейн родился 28 апреля 1937 года в деревне Аль-Ауджа, вблизи города Тикрит, на берегах Тигра. Этот регион, изолированный, пыльный и обедневший, стал колыбелью одной из самых жестоких фигур ХХ века. Не было никаких знаков судьбы, которые бы указывали, что из этих песков и глиняных домов выйдет человек, держащий в страхе целый регион и бросивший вызов мировым державам.
Его отец, Хусейн аль-Маджид, исчез при загадочных обстоятельствах до рождения сына – вероятно, умер или сбежал. Мать, Сабха Тулфах аль-Мусаллат, осталась с двумя детьми, в крайне тяжёлых условиях. Маленький Саддам был никому не нужен – мать, впав в депрессию, якобы пыталась избавиться от него ещё в младенчестве. В возрасте трёх лет он оказался на попечении своего дяди – Хармала Хасан аль-Маджида, офицера и убеждённого арабского националиста, который и сыграл ключевую роль в формировании мировоззрения будущего диктатора.
Воспитание у дяди означало строгость, религиозную дисциплину и постоянные разговоры о величии арабской нации и предательстве Запада. Хармала, страстный поклонник идей сирийской иракской баасистской мысли, внушал мальчику, что Ирак – великая страна, униженная империализмом и разделом колонизаторов. Эти идеи впитались в сознание Саддама как яд – медленно, но неотвратимо. Уже в детстве он стал жестоким, скрытным и замкнутым, презирая слабость и стремясь к контролю.
Образование было роскошью в бедном Тикрите. Саддам начал учиться только в десятилетнем возрасте – слишком поздно для обычного ребёнка, но именно тогда проявилось его холодное упорство. Он не блистал в знаниях, но отличался упорством, хитростью и стремлением к власти. Школьные учителя вспоминали его как тихого, но злопамятного ребёнка, готового отомстить даже за малейшее унижение.
Тикрит, как и многие другие районы Ирака, был ареной межклановой вражды, кровной мести, борьбы за выживание. Саддам вырос в обществе, где прав не тот, кто справедлив, а тот, кто силён. Где оружие говорило громче слов, а месть была долгом чести. Эти правила глубоко въелись в его моральный кодекс.
Политическая нестабильность Ирака лишь укрепила убеждение молодого Саддама, что власть – это единственный путь к спасению. В стране, где военные перевороты были нормой, а правительство менялось быстрее, чем сезоны, юный тикритский мальчик мечтал не просто выжить – он мечтал подчинить.
В 1955 году он отправился в Багдад, чтобы поступить в юридическую школу. Там он вступил в партию Баас – Панарабское социалистическое движение, обещающее возрождение арабского мира, социальную справедливость и изгнание колонизаторов. Это был поворотный момент: из бедного мальчика с деревенским акцентом Саддам Хусейн начал превращаться в политического фанатика, человека, верящего в собственную историческую миссию.
Так начался путь, который уведёт его от песчаных тропинок Тикрита к золотым дворцам Багдада, от бедности – к абсолютной власти. Но прежде, чем он станет «вождём арабов», он должен был пройти через кровь, предательство и страсть к контролю. Всё это – ростки, взошедшие ещё в детстве, на суровой земле северного Ирака.
Приход к баасистской идеологии
Саддам Хусейн оказался в столице в 1955 году. Багдад в то время был не просто городом – он был ареной идей, заговоров, революций. После десятилетий британского вмешательства и колониальной зависимости Ирак кипел. На улицах звучали лозунги, по университетам распространялись запрещённые листовки, и каждый молодой человек, ищущий смысл и влияние, рано или поздно сталкивался с идеей арабского единства. Именно в этой бурлящей среде Саддам впервые услышал слово «Баас».
