«Русофобия» в ряду прочих фобий и маний: из истории политического языка - Константин Душенко

В обширной литературе о национальных фобиях и национальной мегаломании недостаточное внимание, как мы полагаем, уделяется языковому, понятийному аспекту исследуемых феноменов. Это относится даже к наиболее содержательным исследованиям подобного рода. Так, в монографии Дж. Г. Глисона «Генезис русофобии в Великобритании» [Gleason, 1950] терминологический аспект проблемы оставлен без рассмотрения. Крайне мало внимания уделяется ему в исследовании Жерара де Пюимежа о французском шовинизме [Puymège, 1993]. То же можно сказать об обстоятельных работах О. В. Заиченко, посвященных образу России в общественном мнении Германии [Заиченко, 2001; Заиченко, 2004]. Ценный материал о немецких словах, обозначающих национальные фобии и мании, содержится в монографии Габриэлы Хоппе [Hoppe, 2018], однако ее исследование посвящено исключительно вопросам словообразования. Счет книгам и научным статьям, в названии которых присутствует слово ‘русофобия’[1], уже идет на десятки, а скоро, по-видимому, пойдет на сотни. Но история самого этого понятия сколько-нибудь основательно не изучалась.

Невнимание к терминологическому аспекту чревато перенесением современных понятий в прошлое и смешением разнородных явлений.

Основному методологическому постулату, которым руководствовался автор настоящего исследования, он обязан варшавской школе истории идей, прежде всего работам Ежи Шацкого[2] и Анджея Валицкого, а также близкой к ним по методологии Марии Жмигродской [Szacki, 1962; Szacki, 1971; Walicki, 1964; Żmigrodzka, 1965 и др.]. Этот постулат – стремление к дистанцированию исследователя от объекта исследования и, что отсюда вытекает, стремление «развести» язык исследования и язык исследуемой эпохи.

Важность последнего постулата подчеркивают немецкие исследователи истории понятий (нем. Begriffsgeschichte): «Именно необходимость проводить различия между языком источника и языком науки приводит историка <…> к истории понятий» [Бедекер, 2010 б, с. 35–36]. Данная монография относится как раз к области истории понятий как части исторической семантики. Ее цель – исследование происхождения и изменения значений терминов, в нашем случае – особой группы терминов политического языка.

Райнхард Козеллек, основатель направления Begriffsgeschichte, следующим образом формулирует различие между «историей понятий» и «историей идей»: «История понятий <…> направлена против абстрактной истории идей, <…> направлена скорее на конкретное употребление языка в социальной, политической или правовой жизни» [Бедекер, 2010 б, с. 63].

В одной из работ Козеллека столетие 1750–1850 гг. названо «переломным временем» – временем, когда формируются основные политические понятия Нового времени [Бедекер, 2010 б, с. 38]. В нашем случае «переломным временем» можно назвать 1830–1840-е годы, когда в различных европейских языках появляется целый спектр обозначений национально-государственных фобий, а также термин ‘шовинизм’ – наиболее распространенное обозначение агрессивного национализма и национальной мегаломании. Основные обозначения национальных фобий и маний носили интернациональный характер, но круг значений, который связывался с ними в различных языках и различных национальных культурах, совпадал далеко не всегда. Выявление и анализ этих различий – одна из основных задач монографии.