Пять желаний мистера Макбрайда - Джо Сипл

Центр исполнительских искусств имени Джона Ф. Кеннеди, Вашингтон, округ Колумбия

Как скажет вам любой стоящий волшебник, бывает магия фальшивая, а бывает настоящая.

Фальшивой магией мы зарабатываем себе на жизнь. За такую магию платят зрители, точно зная, что это всего лишь иллюзия и ловкость рук. Мы заставляем исчезать стодолларовые купюры. Мы поднимаем в воздух своих помощников. Порой мы разрезаем пополам кого-то из зрителей, а потом магическим образом вновь соединяем половинки.

Но есть реальная, настоящая магия, в которую многие волшебники больше не верят. Им кажется, что уже открыты все секреты и изучены все приемы.

Только не я. В моей жизни была магия. Настоящая магия. Я знаю, что она существует.

– Просперо, твой выход через пятнадцать минут!

Этот человек вот уже несколько дней не отстает от меня. Его зовут Майлз, хотя сам он называет себя исключительно биографом Просперо. Я считаю, что тридцать лет слишком юный возраст, чтобы иметь биографа, но Майлз со своей полудюжиной подбородков просто ковыляет рядом со мной походкой хоббита и твердит, что он счастливейший человек на земле, потому что «находится рядом с величайшим магом в истории».

Конечно, это неправда. Насчет «величайшего мага». Ведь есть Дэвид Копперфильд и Крис Энджел. Неужели Майлз никогда не слышал о парне по имени Гудини?

– Приятель, мы же говорили об этом, – напоминаю Майлзу. – Называй меня Джейсоном. Просперо – только для сцены.

Губы Майлза кривятся и опускаются так, что почти скрываются в верхнем подбородке. Мы оба знаем, что он никогда не станет называть меня иначе, чем Просперо.

– Ладно, забудь, – говорю я. – Пятнадцать минут?

Я осматриваю закулисье. Рядом суетятся люди: один катит тысячегаллонный резервуар с водой, из которого я необъяснимым образом выберусь, несмотря на цепи толщиной три дюйма… Другой готовит зеркала, наклоняя их так, чтобы женщина, стоящая перед ними, исчезла из виду. Я знаю, что должен нанести последние штрихи, но сегодня эта мысль приводит меня в ужас.