В бывшем фабричном помещении, часть которого Ник недавно выкупил и переоборудовал под лофт-кафе, царил полумрак. Он бросил взгляд на огромное во всю высоту кирпичных стен окно. Оттуда на него хмуро глядело дождливое июньское небо. Усилившийся ветер трепал листву растущих по периметру двора деревьев. Быть дождю. Ник щёлкнул выключателем, и помещение заполнил тёплый приглушённый свет ламп.
Принявшись за мытьё скопившейся посуды, он всерьёз задумался о том, что пока он, конечно, справляется, но, если посетителей станет больше, ему нужна будет помощь. Поэтому-то он и повесил на входной двери объявление о наборе персонала.
Николас Лим приехал в Южную Корею из Новой Зеландии несколько месяцев назад. Его родители переехали в страну на самом краю света, когда Нику было всего четыре года. Но, как и полагается корейской семье эмигрантов, родители традиции чтили и с сыном разговаривали исключительно на корейском языке. Поэтому вернувшись на земли предков, двадцати семи летний Николас особых сложностей в общении с местными не испытывал, хоть и придерживался более широких взглядов на жизнь.
Мягко мурчавшая по радио композиция закончилась, и начался блок новостей.
«Ещё один случай коматозного состояния был зафиксирован в районе Каннам сегодня рано утром. Напомним, что это уже сотый случай, произошедший в Сеуле за последние три дня. По заявлению главврача центральной больницы Сеула, источник болезни пока не выявлен. Тем временем синий дом не спешит делать официальных заявлений по поводу сложившейся ситуации, однако известно, что…»
Ник переключил волну. Не хватало ещё посетителей нервировать. А нервозность в наученном ковидом обществе понемногу нарастала. Сто человек, казалось бы, не такая уж и большая цифра для десятимиллионного населения Сеула, но эта цифра была озвучена за три дня, а правительство медлило, что не могло не настораживать даже таких…
– Извините, – прервал размышления Ника робкий голос за спиной.
Хозяин кафе повернулся. Перед барной стойкой стоял высокий, худощавый парнишка, одетый в серую школьную форму. Николас дружелюбно улыбнулся:
– Добрый день, хочешь сделать заказ?
Парень покачал головой:
– Я по поводу работы, – и в знак своего оправдания как-то неуклюже ткнул пальцем на входную дверь: – Там написано, что вам нужны сотрудники на неполный рабочий день.
– Ах, ты об этом, – вытерев мокрые руки, Николас облокотился на барную стойку. – Сколько тебе лет?
– Семнадцать, – тут же отреагировал парень, – я учусь в старшей школе Чунан здесь неподалёку, и я…
– Подожди секунду, – попросил Ник, заметив подошедшего к стойке посетителя.
Музыкальный блок прервала реклама, как это водится на несколько тонов громче обычного:
«Совершенно новые возможности от V.LIFE. Теперь ты не только выбираешь погоду и своё окружение. Ты задаёшь тон своего настроения! Просто надень линзы, а Вики воплотит твои желания в реальность! Стань хозяином собственной жизни! Живи в своей уникальной Вселенной с умными линзами V.LIFE!»
Ник усмехнулся. Мир не стоял на месте. Всё новые и новые технологии и гаджеты захватывали современную жизнь людей. Говорят, в Китае за такие вот линзы люди почки продают. Николас повёл плечом. Куда катится мир? Люди окончательно посходили с ума.
За окном совсем потемнело. Серое небо резанула молния, прогремел гром, и тучи прорвало проливным дождём.
Рассчитав, как оказалось, последнего посетителя, Ник кивнул школьнику в сторону столика возле окна, приглашая присесть.
Выяснилось, что парнишку зовут Хван Чанмин, ему 17 лет, и учится он в одной из самых престижных старших школ Сеула по гранту, который выделило правительство за выдающиеся успехи парня в области IT-технологий. Родители Чанмина живут в деревушке под Пусаном. У отца свой небольшой рыбацкий катер, а мать торгует на местном рынке свежей рыбой. Денег у семьи не так уж и много, поэтому ему приходится подрабатывать, чтобы позволить себе оплачивать часть крошечной комнаты на крыше, которую он делит со своим одноклассником.
