Изящная ложь - Ана Карана

Милана

«Мы падаем. Люблю. Живи дальше.»

Такое сообщение шесть месяцев назад я получила от мужа – пилота пассажирского лайнера. Прочитала только утром, когда прозвенел будильник. Специально хотела проснуться пораньше, чтобы приготовиться к возвращению мужа с рабочей вахты. Запланировала столько дел – уборка, готовка, парикмахерская...

Но как же это?..

Сначала даже не поняла смысл сообщения. Это шутка? Дурацкий розыгрыш? Нет, Максим хоть и любил подтрунивать надо мной, но так жестоко никогда бы не пошутил. Я нажала кнопку вызова и моментально похолодела изнутри, услышав женский роботизированный голос, вежливо сообщивший, что абонент вне зоны доступа.

Полезла в интернет. Новость висела на главной странице почти первой, после курса доллара и сводки медального зачёта летних Олимпийских игр. Пассажирский самолёт из-за технической неисправности рухнул в Чёрное море, совершая перелёт из Анталии в Краснодар. Сообщалось, что благодаря опыту и верным действиям пилотов самолёт удалось практически посадить на воду, а по переданным координатам к нему оперативно направились спасательные службы.

Я выла во весь голос, листая сухой текст новостной сводки, как вдруг последнее предложение собралось из расплывающихся перед глазами букв в слова: «Спасти удалось тридцать семь человек».

Сердце остановилось и завелось по новой, выстукивая бешеный ритм в ушах. В мыслях закрутились обрывки молитв.

Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

Это слово назойливо долбилось в мозгу, вклиниваясь между «Отче наш» и «Господи милостивый». Непослушными пальцами набрала номер телефона горячей линии, указанной для справки. Дозвониться удалось лишь спустя час. Ковыряя заусенец на большом пальце до кровавого месива, я давилась воздухом, пытаясь сформулировать волнующий больше жизни вопрос:

— Мой муж... Муж...

— Фамилия, — нервно отчеканила девушка-оператор.

— По... Пожарский. Максим По...

— Секунду, — оборвала она и зашелестела в динамик бумагами. — Да. Пожарский, пилот. Доставлен санавиацией в краевую больницу Сочи.

— Он... живой? — прошептала я и прикрыла глаза, вслушиваясь в какой-то противный писк в динамике.

Секундная пауза натянула мои нервы до предела. В груди будто царапались кошки, причиняя адскую боль и мешая дышать.

— Живой, — ровным голосом ответила оператор, и у меня отчего-то потемнело в глазах.

Живой. Живой! Тридцать семь человек и среди них мой Максим!

Я не могла поверить в случившееся чудо. Всё рыдала и спрашивала у оператора, точно ли это мой муж. Не ошиблись? Правда Максим?

— Правда, — устало вздохнула оператор и тут же припечатала: — Девушка, вы не единственная беспокоящаяся родственница. Дальше все подробности узнавайте в краевой больнице.

Не успела я возразить, как звонок прервался. Не помня себя от радости собралась и помчалась на вокзал, по дороге написав сообщение лучшей подруге, чтобы кормила Ёлку, нашу с Максимом кошку, пока меня не будет в городе.

Я думала, самое страшное уже позади. Хуже просто не может быть. Но когда я увидела мужа на больничной койке, то осознала, что всё только начинается.

Семь недель комы. Три остановки сердца. Один диагноз, разделивший нашу жизнь на до и после.

Паралич нижних конечностей.

Максим сдался не сразу. Врачи заверяли, что шанс встать на ноги невелик, но всё же есть. Регулярные упражнения и терапия могут частично восстановить двигательные функции. И Максим боролся изо дня в день с самим собой, пока я билась за лучшие клиники и врачей для него. Потратила все наши сбережения, залезла в долги, набрала кредитов.

Я готова была отдать всё, что у меня есть, лишь бы огонь в Максиме не затух. Но в конце концов мой муж поставил на себе крест после того, как очередной курс экспериментальной терапии за бешеные деньги не оправдал наших надежд.