*****
Рабочий день личного состава 78 батареи 9 июня 1937 года начался по распорядку. В отличие от прошлых дней поведение военнослужащих было необычным: краснофлотцы вели себя настороженно, между собою разговаривали тихо, команды и приказания исполняли быстро и виновато.
С тех пор, как их командира увели из Северного укрепления, и он навсегда ушёл из казармы, прошло свыше часа. Времени оказалось достаточно, чтобы все узнали о его аресте, поведении арестованного и тех, кто арестовывал. И если тайком спрашивали друг у друга, то только о том, за что арестовали. Естественно, подавляющая масса военнослужащих верила так же, как и сам Химич, когда услышал о первых арестах. «Раз арестовали, значит, что-то было. Ни за что, ни про что не арестуют».
В восемь утра на батарею пожаловал политрук 2 батареи Велигура. Он получил инструктаж от комиссара третьего дивизиона КУРа провести политинформацию на 78 батарее. Разъяснить личному составу батареи справедливость ареста их командира, мобилизовать внимание рядовых и командира на повышение бдительности.
На политическую информацию команда собралась полностью. Пришли все: строевые и хозяйственники. Краснофлотцы с затаённым дыханием жаждали услышать правду.
Велигура был высокого роста, сутуловат не от рождения, видимо, в детстве приходилось много носить тяжестей. С надменным взглядом он нарочито медленно уже который раз оглядывал лица присутствовавших. Наконец, он поднял глаза, повернулся и посмотрел на сидевшего старшего политрука Малюка и громким голосом начал речь.
– Товарищи! Партия нас учит быть бдительными! В стране врагов становится меньше, но их сопротивление, их козни нашему благородному делу возрастают. Классовая борьба обостряется, превращается в настоящую войну против нас. Враги объявили битву не на жизнь, а на смерть – это должен каждый из вас понять и не забывать! Но прошу вас работать спокойно. Партия в лице своих испытанных органов НКВД раздавит смердящую мразь. Мы сильны. Мы уверены в победе, потому что согреты ласковыми лучами сталинского гения. Под мудрым руководством нашего друга, нашего вождя, нашего учителя и нашего отца Иосифа Виссарионовича Сталина никакая нечисть не остановит нашего движения вперёд. Мы сломаем все преграды, поставленные врагами народа на нашем пути. Сталинской рукой уберём всех троцкистов и бухаринцев, правых и левых оппортунистов во имя строительства коммунизма, во имя счастливой жизни нашего народа, – сделав короткую паузу и снова сверля каждого своими кошачьими глазами, политрук Велигура продолжал. – Горько и печально констатировать, но от правды не уйти…
Неожиданно он понизил голос, как поступают на траурных митингах, склонил на бок голову, ещё раз посмотрел на большинство краснофлотцев, о чём-то шёпотом поговорил с политруком Малюком, энергично выправился и, повышая голос, точно перед многотысячной толпой, начал кричать:
– Проглядели мы врага! Более того – вы пригрели на своей груди злейшего врага народа, который, пользуясь вашей близорукостью, творил за вашей спиной свои чёрные дела. Знали ли вы Химича? Нет! А нужно было знать! Он кулацкий сын, он подонок нашего общества, он заставил вас строить проволочные заборы, на которых поранились люди, он подбирал специальные снаряды, которые не лезли в камору пушек! Так пусть же это будет последним случаем вашего и нашего ротозейства.
Аплодисментов не было. Краснофлотцы начали тревожно переглядываться, многие сконфузились, опустили головы. У одних лица побледнели, у других – налились кровью.
Старший политрук Малюк почувствовал возникшее недоумение, замешательство в среде сидевших. Он понимал – примеры, приведённые Велигурой, были неудачными. Они вызвали у большинства непонимание происходящего. Малюк, не сказав ни слова, торопливо объявил политинформацию оконченной.
