Мышь. В комнате. В моей комнате. Сидит в углу. Застыла на задних лапках, оцепенела от страха. Я лежу на кровати и тоже оцепенела от страха.
Мы пристально смотрим друг другу в глаза.
Это даже смешно, потому что еще пару секунд назад мне было тепло и уютно в кровати, я чувствовала себя защищенной, очень самостоятельной и довольной собой – вот она я, в новом доме, наконец-то взрослая, независимая, свободная, даже можно сказать, опытная, – а теперь моя дрожащая рука тянется к телефону. Мне хочется кричать в трубку: «Мамочка, приезжай за мной прямо сейчас! Забери меня отсюда!»
Я не знаю, как завершить это противостояние. Что там надо делать при встрече с мышью? Продолжать лежать на спине и сдаться, показав беззащитный живот, как собака? Или сохранять абсолютное спокойствие и медленно двигать руками, чтобы мышь признала во мне человека и отступила? Так советуют делать при встрече с медведем. И еще можно дунуть в свисток. В десять лет я выяснила, как себя надо вести, чтобы выжить при встрече с медведем. Выяснила и запомнила лишь потому, что однажды проснулась в тревоге, что совершенно не знаю, что делать, если вдруг встречу медведя. В десять лет у меня было немало поводов для беспокойства: медведи, зыбучие пески, мое позорное неумение завязывать крепкие узлы и добывать огонь трением. В десять лет я всерьез полагала, что мне могут понадобиться эти навыки, хотя всегда была тихим, домашним ребенком и однажды расплакалась потому, что меня чуть не ужалила пчела.
Я такой человек, мне надо планировать заранее. Подготовленность – мое второе имя: подробные списки дел, тщательные исследования, чтение сверх программы, цветные таблицы. Я из тех отличниц, что всегда знают правильные ответы и первыми тянут руку на уроках. Когда стало известно, что меня приняли в университет, я составила и распечатала список вещей, которые надо будет приобрести, и сгруппировала их по магазинам, чтобы мне, маме и моей старшей сестре Лорен сразу было понятно, где и что покупать на рождественской распродаже. (Лорен посмотрела на этот список и сказала: «Нет, Брук. Категорически нет. Зачем ты все это делаешь? Неужели тебе не лень?»)
И все же я не изучила вопрос, как поступить человеку, когда в его комнате – в съемном доме, с соседями за стенкой – посреди ночи вдруг появляется мышь. Наверное, стоило бы закричать. Но я не закричала, когда только-только увидела мышь, а теперь уже как-то глупо орать. Как говорится, момент упущен.
Это моя первая ночь в чужом доме, вдали от мамы, Лорен и бабушки. Первая ночь моей новой прекрасной студенческой жизни в новом прекрасном городе. Включить лампу и увидеть грызуна, переносчика всяких опасных болезней, – это, наверное, дурной знак? Вовсе не обязательно. Может быть, наоборот, это очень хороший знак. Может быть, мы с этой мышкой подружимся, будем вместе переживать удивительные приключения. Я назову ее Корнелией, буду повсюду носить ее с собой в кармане, а когда стану старше, напишу милую, забавную книгу об этом очаровательном периоде моей университетской жизни.
Я чуть сдвигаю руку, и чары рассеиваются. Мышь мчится прочь, и теперь, когда она от меня убегает, я все же кричу. Я даже не знала, что умею так громко кричать. Вскочив с кровати, я встаю в оборонительную позицию – ноги слегка согнуты, руки перед собой и готовы отразить удар, – которую смутно припоминаю по школьным урокам самообороны в седьмом классе. Мышь стремительно превратилась из подружки Корнелии в потенциально заразного грызуна.
