— И что это значит? Что мы будем жить долго и счастливо? — глаза
Энны напоминали звездное небо. Вточь такое же, что и в их
знакомство. Тогда она лохматая, с испачканным лицом, в форме с
чужого плеча, и ужасно острая на язык, произвела на него
неизгладимое впечатление. Не самое приятное, но точно
запомнилась.
— Выходи за меня замуж? — шепнул Рик, почти еле слышно. Она
вздрогнула всем телом и сделала шаг назад, а он тут же опустился на
одно колено, воспользовавшись моментом.
Музыка в зале стихла, и вся академия замерла, обращенная только
к ним двоим.
— Нет, он не посмеет, — донеслось где-то за спиной. Однако Рик
извлек из кармана маленькую бархатную коробочку и протянул Энне. —
Нет, вы посмотрите…
Злые шепотки поползли по залу, кто-то, наоборот, радостно
загудел.
— Выйдешь или нет?
— Твои родители тебе этого никогда не просят, — улыбнулась она.
В мире вряд ли в этот момент существовало девушки прекрасней. Да, с
первого взгляда он в нее не влюбился, это уж точно, зато теперь не
представлял своей жизни без её смеха, запаха волос и мятного
печенья по утрам.
— Плевать, Энн, я люблю тебя.
Она закусила нижнюю губу. Призывно, как только она умеет, и он
тут же почувствовал острое желание как можно скорее сделать её
своей. Чтобы никто не смог претендовать на его Энни. На его рыжую
ведьму. С ужасным характером и таким пылким сердцем.
Она ведь не откажет? Не посмеет выставить его дураком? С неё не
убудет!
Рик подготовил всё: их ждал жрец, который проведет брачный обряд
по первому слову, письмо с извинениями для матери, записку для
отца, в которой он ссылался на то, что не оправдал чужих надежд, но
зато совершенно счастлив и впервые в жизни чувствует себя мужчиной,
а не мальчишкой.
— Родители покричат, но никуда не денутся, к тому же если ты
согласна...
— Я согласна!
Он тут же дернул за цепочку на груди, и их затянуло в
незарегистрированный портал. Вопиющее нарушение. Однако, что ректор
сделает? Отчислит его? Скорее, наоборот, выдохнет, что два
несносных пятикурсника, наконец-то, заберут свои дипломы и покинут
стены академии. Буквально через месяц.
Влюбленные исчезли.
Музыка вернулась не сразу. Как будто после этой сцены,
окружающие не знали, что делать. Пожалуй, кроме того, как с
прискорбием смотреть в сторону той, что осталась стоять, в
окружении подруг с перекошенными лицами.
Маска равнодушие на красивом личике треснула. Глаза задрожали.
Вряд ли она хотела, чтобы ее слезы кто-то видел, и удивительно
быстро взяла себя в руки. Сжала кулаки и сквозь зубы, отдала
приказ:
— Лоренс, почему бы тебе не пригласить меня на танец!
Плечистый парень тут же засуетился. Протянул руку, и они прошли
в центр зала.
— Только не плачь, Тайрин, — он почему-то решил, что ее стоит
пожалеть, и тут же получил каблуком по ботинку.
— Не вижу смысла. Ледяные стервы не плачут. Не знал? — прошипела
она. Помнится, именно так ее назвал Рик, в тот раз, когда она
перестала надеяться, что между ними еще хоть что-то возможно.
Что ж, где заканчивается одна история, всегда начинается
другая.
Вылезла я на берег Узкой речки злой и мокрой до нитки.
Ладони саднило от травы, за которую пришлось держаться, чтобы
снова не свалиться в воду. Юбка прилипла к ногам, а красивый бант
от блузки где-то белел среди камышей у противоположного края.
Жоржетта выпучила на меня глаза и презрительно высказала все,
что думала об увиденном:
— Ква-ва-а!
— Да не собиралась помирать, — я оскорбилась и прикрикнула на
жабу. — Это случайно!
— Ква!
— Больно мне надо, чтобы ты верила!
Собрав остатки воли в кулак, я опасливо посмотрела по сторонам.
Кажется, позорного падения никто не видел. Волосы прилипли ко лбу и
шеи, я попыталась смахнуть их в стороны, чтобы еще раз убедиться,
что за мной никто не наблюдает. Хотя после того, как я заморозила
сестру Вельмы — вряд ли кто-то выбежал за мной следом в попытке
утешить.
