Запретная. Ты всё равно будешь моей - Катерина Лазарева

Первокурсники должны быть где-то на первой линии. Вроде как даже с табличками о том, кто из какой группы. Почти как школьники. То же предвкушение в глазах, тот же энтузиазм от чего-то нового, стремление знакомиться и тому подобное.

Ну а я, по сути, тоже тут новенький. Просто переводом. Из третьего курса более престижного универа сюда.

Свихнулся? Возможно. Но именно в эту шарагу поступила она.

Здравый смысл вроде как тоже примирился с идеей воспалённого сознания снизить качество универа. В конце концов, я уже налаживал мосты на работе по своей специальности, да и большую часть нужных лекций прослушал. Остальное не так важно, выгрызать себе место по жизни я умею. Иначе давно бы уже сдох, сбежав от приёмной семьи.

Скользя взглядом по первокурсникам, наконец замечаю её. Беляева Юлия Дмитриевна. Юля. Вчера исполнилось восемнадцать лет, хорошая девочка из приличной семьи. Медалистка, красавица, умница – в общем, воплощение идеальности. Мне такую нельзя. Я помню, давали понять.

Смотрю прямо на неё. Не могу и не пытаюсь отвести взгляд. Она одета в форму, белая рубашка и чёрная юбочка. Глупость, конечно. У остальных первашей хотя бы хватило понимания, что тут не школа и обязанности так одеваться нет. Но Юлька же у нас особенная, ей всё правильно надо. Стоит там, вдалеке от меня, всё такая же стройняшка с невинным лицом. Смотрит очередное выступление для первокурсников, наверное, даже слушает.

Хотя такой пристальный взгляд, как мой, невозможно не почувствовать. Но Юля упорно не смотрит в мою сторону. Даже не зная, что там именно я, снова даёт понять – я для неё не существую. Отвлекается от представления, смеётся чему-то, кажется, это была шутка того дохляка, который стоит там с ней рядом. Дрыщ дрыщом, но филфак, ничего удивительного. Хотя вот по моим однокурсникам-айтишникам тоже так и не скажешь, что должны спортзал любить, но выглядят внушительнее. Некоторые и по общению свои ребята, успели познакомиться.

– На первокурсниц заглядываешься? – спрашивает меня один из них.

Кажется, Демьян.

Ухмыляюсь тому, что моё внимание слишком заметно. Кому угодно, но не ей.

– Есть такое.

– У них сегодня тусовка намечается, я слышал. В честь поступления. Идут на канал в местном парке, устраивают там пикник. И вроде как не против присутствия старших курсов.

Судя по тому, как увлечённо говорит об этом Демьян – тоже заглядывался на кого-то и очень даже хочет пойти. А значит, и мне надо. На случай, если его заинтересовала Юля.

Хмурюсь этой мысли. Я уже ревную? Так быстро и по фигне?

– Ну давай сходим, посмотрим, что там и как, – вяло предлагаю.

Демьян с готовностью кивает, а я снова смотрю на Юлю… Чтобы обнаружить, что она в этот момент как-то осторожно глядит в мою сторону.

Наши взгляды встречаются. Узнала? Так и не скажешь. Щёки показательно краснеют, девчонка явно неуютно себя чувствует. Конечно, первой отводит взгляд. И тут же говорит что-то рядом стоящей брюнетке. Уверен, что первую попавшуюся хрень, лишь бы отвлечься от меня.

В этот момент я понимаю, что решение перевестись сюда было либо самой лучшей, либо самой худшей идеей в моей жизни. Третьего не дано.

*******************

Не сказать, чтобы я влюбился с первого взгляда. Просто понравилась. Просто было офигеть как неожиданно заметить этого с виду чертовски милого ангелочка в таком месте, как полицейский участок.

Я сбежал от приёмной семьи в четырнадцать. Забрали они меня из детдома в мои одиннадцать.

Три года жизни с ними я перебивался с заработка на заработок, в основном, по мелочи, ведь сам был мелким. Сбежав, не стащил ни копейки. Знал, что в таком случае меня будут искать тупо ради денег. Без них я особо не был нужен. Свою роль по выбиванию льгот приёмным родителям, обслуживанию их бытовых нужд и заработкам на их жалкие жизни я выполнил сполна. Унизительные воспоминания. И шрамы от ремня с той железной тяжёлой пряжкой, кажется, до сих пор на спине.