Любовь Адмирала - Иман Кальби

Размеренный шум волн и крик вечно голодных чаек. Запах моря- резкий, даже терпкий. Местные говорят, это потому, что оно всегда «цветет» с середины лета. То и дело набегающие тучи, заставляющие этот приветливый июльский полдень время от времени хмуриться. Я закрываю глаза и вспоминаю, словно бы это был вчера… Мои мокрые просоленные волосы щекочут цепко прихваченную загаром кожу спины выше полоски слитного купальника, на ноги налип навязчивый, как заезжий турист-ухажер, песок… По коже то и дело пробегают гусиные цыпки- потому что здесь, на Балтике, даже лето свежее. И пусть солнце сверху припекает- земля в этих краях словно бы источает надменную холодность, обязывающую нас быть не такими, как другие. Анклавом. Самой западной точкой России. Той, что полу-Кёниг, полу-Калинин. Чужими среди чужих, среди своих тоже словно бы чужими- и при этом, самыми родными, самыми надежными, на страже западной границы…

Я быстро хватаю упавшую на желто-пряную страницу книги из дедушкиной библиотеки каплю, пока она не успела оставить на фолианте уродливую рытвину. Бабушка наверняка бы поругала, если бы увидела, что я потащила книгу из выписки на пляж. Но страсть как хотелось дочитать очередную красивую историю про море.

Я всегда любила читать про море. Может быть потому, что мой папа был моряком и я с детства смотрела на большую воду в ожидании его… Ждала, а он все не приходил и не приходил… Да, именно не приходил, здесь на Балтике, сказать про моряка «приплыл» было равносильно самому страшному преступлению…

«Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь только протянуть руку, чтобы схватить и удержать его слабо мелькающие черты?» Строки «Бегущей по волнам» Александра Грина поспешно проплывали перед глазами- что-то же хоть могло плавать в этих краях суровых моряков? Но я не вдумывалась в них еще тогда, не вглядывалась… Я пойму их позже, когда со мной случится то, что будет написано скрижалями судьбы на звездном небе. Но это будет потом. А пока мы были молоды, беззаботны и полны летнего восторга юности.

–Аврорка, что ты там опять читаешь? -слышу под ухом стрекотание Светки,– А, свою «Бегущую»… Ну-ну… Капитан корабля с алыми парусами, да?-усмехается.

–Что ты все путаешь? «Алые паруса»– это совсем другая история…

Она лишь машет пренебрежительно рукой в ответ, меньше всего созревшую и жаждущую приключений Светку сейчас интересует творчество Александра Грина.

– Какая разница? Хватит уже! Вылезай из своих книг. Начитаешься еще. Лето же… А лето- это маленькая жизнь. Пойдем сегодня вечером на дискотеку?

И правда. Лето- это маленькая жизнь. Летом можно помечтать и расслабиться. Я всегда любила лето. А то лето было особенным. Второй курс института. Сессия сдана- впереди половина июля и август- веселая пора, когда город наводняют туристы, а мы деланно закатываем глаза, изображая, что нам это в тягость, а сами едва сдерживаем восторг, что в город приехало столько интересного народу. Модные столичные парочки, привезшие с собой на седое взморье свой равнодушно-снобский шарм, колоритные и импозантные богачи с Сибири, прилетевшие тратить свои кровно заработанные в снегах и морозах, угловатые и поджарые европейцы, фотографирующие все подряд- местные старожилы этим были страсть как недовольны. Раньше иностранцев в город не пускали, а теперь можно… «Шпионы»,– недовольно шипели им в спину, но в глаза улыбались. Для нас эта пора была глотком свежего воздуха, отчаянным рывком наверх, прежде чем залечь на дно в уютную и спокойную раковину Балтики на долгую зимовку.