– Быстрее!
Голос отца, доносящийся с первого этажа нашего дома, настолько резок, словно пробка, вылетевшая из бутылки шампанского. – Ксения, имей совесть! Поживее!
– Да куда спешить-то? Старик… – гневно бормочу себе под нос, с ехидцей поглядывая на пыль, облюбовавшую мой комод. – Друг у него, видите ли, нагрянет. А я тут золушкой в мыле должна скакать?
– Полину, пыль в доме не то что не смутит, она ее, кажется, даже не заметит, а ее отец, что, тайным агентом "Мистер Пропер" заделался? Сейчас влетит с белым плащом и рейдом по углам? Пап… только не надо сейчас лекций о бактериях!
Выбравшись из своей унылой, но довольно уютной комнаты и спустившись по витой лестнице вниз, замечаю папу в кухонном фартуке у плиты. В одной руке он держал какую-то книгу с рецептами, а в другой раскалённую сковороду. Да уж, сегодня батя дает жару! Похоже, нас ждет кулинарный баттл… Но, если он и впрямь попросит меня помочь что-либо приготовить, я чувствую, что проиграю его еще до начала.
– Не смешно Ксения, – папа хмурится, бросая на меня вопросительный взгляд. – Это, что на тебе надето?
– Пижама, – невозмутимо ответила я.
– Ксюша! – взревел папа, едва не подпрыгнув до потолка. Раскалённое масло из его сковороды брызнуло во все стороны, словно фейерверк. – Он же знаменитость! Неужели так сложно было нарядиться во что-то приличное? Я, конечно, не жду от тебя вечернего платья, но хотя бы джинсы!
– Пап, ну знаменитость-то он, а не я! И потом, он едет к тебе, а не ко мне. Ко мне, если ты запамятовал, приедет его дочь. Так что, если уж кто и должен блистать в вечернем платье, так это ты! Ты же так трепетно ждёшь своего звёздного друга…
Отец бросил на меня такой взгляд, что из его глаз, чуть не посыпались искры. Тяжелый вздох сорвался с его губ, как будто он пытался выдохнуть сразу все разочарование мира. Он-то знал, бесполезно бодаться с моим упрямством, все равно что пытаться уговорить улитку на пробежку. Замолчал, махнул рукой и продолжил свое колдовство на кухне. Да, он давно смирился с моим несгибаемым характером, и предпочитал не тратить нервы на бессмысленные баталии. Вот почему мне многое сходило с рук. В конце концов, кто в здравом уме будет спорить с ходячим торнадо?
Торнадо, кстати, зовут Ксюша. Ксения Викторовна, если говорить официально. Я студент музыкального колледжа, по совместительству – эпицентра тотальной скуки. Живем мы с папой в нашем скромном, двухэтажном доме, что примостился на задворках Ярославля. Папе всего-то сорок пять, а он уже пенсионер, виртуозно переквалифицировавшийся из бравого полицейского в заядлого огородника. Теплица, его новое пристанище, она построена рядом с нашим домом, словно выросший гриб после дождя, грозясь поглотить нас обоих в своем зелёном безумии. Мама упорхнула из нашей жизни пару лет назад, словно яркая бабочка, смахнув крыльями пыль с устоявшегося брака. Развод с отцом стал для неё билетом в мир искусства, где она теперь царит и повелевает, организуя картинные выставки так, будто дирижирует целым оркестром красок и холстов! А я? Я, как верный якорь, осталась с папой. Мне ближе тихая гавань.
Иногда, когда папа ворчит, что я опять разбросала носки по комнате, и я ловлю себя на мысли: "А может, к маме? в другой город, в новую жизнь…" Но тут же одергиваю себя. Папа, хоть и ворчун, но он мой ворчун. И кто, если не я, будет смотреть с ним футбол по воскресеньям, поедая пиццу, щедро посыпанную острым перцем? Мама, конечно, тоже любит острое, но футбол… это не её стихия. И потом, самостоятельная жизнь маячит на горизонте, словно маяк для корабля, сбившегося с курса. Совсем скоро мне исполнится восемнадцать лет, а это уже не просто цифра, это билет в один конец во взрослую жизнь, где я сама себе капитан и штурман. Сама буду решать, когда мыть посуду, когда спать, и… когда разбрасывать носки. Хотя, нет, носки – это уже перебор даже для меня.
