Итак, свершилось: вчера мы отмечали Всемирный День Поедания Садовой Земляники!
Праздник под таким названием во всём мире отмечали только два человека: я и моя жена Наташа. Но мы точно знали, что вместе с нами праздновали все миры всего мирозданья. Знали потому, что если бы это было не так, то этот праздник никогда не смог бы состояться.
Я собрал самую спелую землянику в нашем саду, Наташа украсила свежей скатертью стол, длинною во всю нашу просторную светлую кухню, установила в центре этого стола большую хрустальную вазу для фруктов и спросила: «Нравится? Я так долго её выбирала, прежде чем купить. Смотри, какая она красивая! Ты уже помыл ягоды? Тогда помогай пересыпать их сюда. У нас такой урожай на ягоды выдался, что хоть каждый день эти земляничные праздники устраивай! А ещё я вазу для цветов купила, и теперь в нашей новой кухне на новом столе – новая красивая ваза с ирисами нового цвета. Смотри, какой цвет у них интересный: очень нежный светло-синий!»
Но я смотрел только на Наташу и не мог оторвать взгляда от её счастливой улыбки.
А когда священное таинство поедания земляники было завершено, Наташа, как и тогда, три года назад, спросила: «Ты иногда вдруг так задумываешься, что у тебя глаза… О чём ты думаешь сейчас? Помнишь, как я сказала, что когда всё это закончится, то всё будет хорошо? Я и сама не поняла, что сказала. А ты понял. И всё теперь стало хорошо, даже лучше, чем мы могли себе представить.»
Я ответил, что думаю о Страннике, что без него я бы никогда не смог сделать то, что сделал. И что я боюсь снова забыть самое главное, как это уже случалось.
– Я не хочу, чтобы ты забывал, и чтобы я забывала тоже, – сказала Наташа, – но мы можем записать всё, что с нами произошло, и тогда ничего не забудем. И будет лучше, если это сделаешь ты. Потому что рассказал о нём ты. Рассказал так, что я поверила, тебе поверила, любимый мой человек, немножко странный.
– Но я боюсь, что у меня не получится.
– Помнишь, как три года назад ты говорил, что чего-то боишься? Но у тебя всё получилось.
– Но тогда я боялся другого. Теперь я боюсь, что не хватит нужных слов. Он, Странник… Там – другой язык, и если переводить его на наш, обычный… Вспомни, как ты смотрела на меня тогда, во второй день нашего знакомства.
– Серёжа, скажи, почему ты любишь меня?
– Потому что ты самая красивая.
– А почему самая красивая любит тебя, немножко сумасшедшего, как ты думаешь?
– Я не знаю. Знаю только то, что любит… Хорошо, я сделаю это. И каким будет название того, что я напишу? Записки сумасшедшего?
– Можно и так. Но лучше – записки Странника. Ты сказал, что без него не смог бы сделать того, что сделал. Но и он без тебя не смог бы сделать ничего, понимаешь?
– Значит, у меня опять нет выбора. Буду писать на простом языке. Знаешь, ещё почему я люблю тебя так сильно? Потому что ты ещё и самая мудрая.
– Может быть, – вздохнула Наташа и улыбнулась, – да, наверное. Но ты объяснил мне, почему эта планета так называется.
Я искренне ответил, что не помню, чтобы объяснял ей это, что она сама всё поняла. А она:
– Тебе не пришлось ничего объяснять потому, что не раздумывая долго, ты просто взял и сделал то, после чего уже не нужно объяснять.
– Неправда, я долго думал, ночью…
– Нет, это правда, – сказала Наташа, – ты спал потом как счастливый ребёнок, я же видела. А ещё так может спать человек, который уже принял решение.
– А об этом тоже можно писать?
– О чём? Ты спрашиваешь, можно ли писать о любви? – улыбнувшись, ответила Наташа, – А мне показалось, что именно о любви ты и хочешь написать.
– Мне тоже так показалось, – согласился я, – а когда кажется двоим, то это уже не кажется, тем более что ты у меня – самая мудрая и красивая жена.
