Глава 1 – Вкус прошлого
Кухня ресторана "Прилив" пахла солью, травами и воспоминаниями. Стас стоял у старой газовой плиты, его широкие плечи сгорбились над потемневшей медной кастрюлей, где томилось рагу из морепродуктов. Воздух был густым от ароматов: спелые помидоры, поджаренный чеснок, свежий базилик и солоноватый дух мидий, креветок и кальмаров, только утром выловленных из моря у берегов Солнечного. Это был рецепт его бабушки Веры, блюдо, которое она готовила с такой любовью, что каждый кусочек, казалось, хранил её тепло. Стас помешивал рагу деревянной ложкой, её ручка была гладкой от десятилетий использования, и каждый пузырь, всплывавший на поверхность, нёс обрывок прошлого: летние вечера, когда он, мальчишка с липкими от соли пальцами, чистил моллюсков рядом с ней, её хрипловатый голос, напевающий песни о море, её смех, звеневший, как колокольчик над дверью "Прилива". Он закрыл глаза, позволяя запаху унести его в те дни, когда ресторан был полон жизни – гомона рыбаков, звяканья бокалов, шума волн за окном. Теперь же тишина давила, как мокрый песок.
В свои 35 Стас чувствовал себя старше, чем должен был. Его тёмные волосы, тронутые сединой, были собраны в небрежный пучок, а фартук, когда-то белый, пестрел пятнами соуса и масла – свидетельство долгого дня, проведённого за готовкой для горстки клиентов. "Прилив", приземистое здание с выцветшими голубыми ставнями, приютился на краю Солнечного, маленького прибрежного городка, где море шептало тайны тем, кто умел слушать. Но в последние годы шепот моря заглушала тишина пустых столов. Ресторан умирал, и Стас знал это лучше, чем кто-либо. Мысль сжимала его грудь, как узел, который он не мог развязать. Он зачерпнул ложку рагу, пробуя. Вкус был близок к тому, что он помнил, но всё же не тот – слишком много соли, слишком мало… чего? Души, как сказала бы Вера. Стас нахмурился, добавив щепотку сушёного орегано, надеясь, что это вернёт блюду жизнь.
Сквозь скрип деревянного пола до него донёсся звук шагов. Стас обернулся, ожидая увидеть Таню, единственную официантку, которая ещё держалась за "Прилив", несмотря на скудные чаевые. Но в дверном проёме кухни стояла незнакомка. Женщина, лет тридцати, с длинными чёрными волосами, заплетёнными в свободную косу, и тёмными глазами, которые внимательно осматривали помещение. Её кожа имела тёплый оливковый оттенок, выдавая, возможно, южные корни, а лёгкое пальто, перекинутое через руку, намекало, что она не местная. В Солнечном редко появлялись чужаки, особенно в ноябре, когда туристы покидали побережье, оставляя городок рыбакам и ветру. На ней были узкие джинсы и кремовый свитер, а на шее – тонкий шарф с вышитым узором, напоминавшим турецкие орнаменты, которые Стас видел на рынке в юности.
– Мы закрыты, – буркнул Стас, вытирая руки о фартук. Его голос прозвучал резче, чем он хотел, но он не был в настроении для разговоров, особенно с незнакомцами.
Женщина подняла бровь, но не отступила. Её губы тронула лёгкая улыбка, в которой было больше любопытства, чем обиды. – Дверь была открыта, и пахнет так, что я не могла пройти мимо. Это ваш ресторан?
Стас смерил её взглядом. Её уверенность раздражала, но в её тоне не было насмешки, только искренняя заинтересованность. Он кивнул, возвращаясь к плите. – Да. Но, как я сказал, мы закрыты. Приходите завтра.
Она не ушла. Вместо этого шагнула ближе, её невысокие каблуки тихо цокнули по потёртому линолеуму. – Я Дэфне. Пишу о местной кухне для журнала "Вкус жизни". Ваш ресторан упомянули в городском архиве, и я решила заглянуть. Это рагу? Пахнет потрясающе.
Стас замер, его пальцы сжали ложку чуть сильнее. Журналистка. Последнее, что ему нужно, – это кто-то, копающийся в его делах. "Прилив" не выдержал бы внимания, не сейчас, когда каждый день был борьбой за выживание. Но её слова о запахе задели что-то в нём – гордость, которую он давно похоронил под счетами и пустыми столами. – Это бабушкин рецепт, – сказал он, не глядя на неё. – Но я не даю интервью. И еды для гостей сегодня нет.
