Глава 1. Неделю бомжом в чужом городе
Просто встретились два одиночества,
развели у дороги костёр…
…Осень знойное лето остудит,
бросит под ноги красную медь,
пусть людская молва нас не судит,
не согреть, не согреть нам сердца, не согреть…
Феликс Лаубе
От автора
Непросто без малого в четырнадцать лет впервые в жизни остаться без опеки родителей и бабушки. Опыт выживания подростка-"ботаника" в течение недели без денег и крыши над головой.
Как одиночество нашло одиночество.
Неделю бомжом в чужом городе
1994 год, июль. Отцу Кости не платили зарплату, а мама попала под сокращение. Косте было тоскливо и безрадостно. На кухне, прикрыв дверь, родители обсуждали переезд в Подмосковье, а потом, если получится, и в Москву. Он переживал, не хотелось переезжать в чужой город.
В начале июля родители продали дачу и машину, и семья Несмирновых, приехала в подмосковный город взглянуть на квартиру, которую сняли по объявлению на три месяца. Условия съёма квартиры и оплаты обговаривали по телефону. Посмотреть квартиру взяли и Костю. Он был единственным ребёнком в семье.
Съёмная кварта оказалась однокомнатной, на третьем этаже пятиэтажного панельного дома. С тараканами на кухне, и без ремонта. Но родители считали это небольшим недостатком, а лишь первым шагом к переезду в Москву. Находясь рядом со столицей, так легче найти там работу и купить на окраине нормальную квартиру. Какие-то сбережения в валюте, как знал Костя, у родителей были.
Им нужно было вернулись в родной город, чтобы сдать в наём трёхкомнатную квартиру, которая по новым законам перешла в их собственность, а то и вовсе продать её за бесценок. Цены на квартиры в их сибирском моногороде были ниже плинтуса. Костю они собирались взять с собой, но он настоял на своём, и его оставили, видимо, чтоб не путался под ногами.
Перед отъездом мама долго читала ему нотации, никуда из квартиры не выходить, а только в ближайший магазин и столовую. Они уехали, оставив ему деньги на продукты, пообещав через неделю вернуться.
Пусто, одиноко в пустой квартире с ободранными кое-где обоями и мебелью, похожую на рухлядь с помойки. Даже телевизора и холодильника не было. Несвежий и чужой навязчивый запах. Ночью, в день приезда, они спали с открытым окном: родители на ветхом диване, а он на матрасе, уложенном на полу.
Оставшись один, Костя бродил из угла в угол, смотрел в окно: после дождя сыро и лужи, несколько хилых деревьев, сломанные качали на детской площадке, панельная пятиэтажка напротив, грязно-серого цвета. Низ торцовой стены её в неумелом и нелепом граффити.
За стеной квартиры доносилась громкая ругань соседей, сопровождавшая грохотом ударов о стену и пол, звоном разбитой посуды. По радио на кухне передавали новости:
Власти Москвы обнаружили, что многие дореволюционные названия улиц были восстановлены незаконно, без надлежащих правовых документов.
Мэр Юрий Лужков подчеркнул, что московское правительство не выпускало официальных распоряжений по этому вопросу, вызвав тем самым длительное обсуждение…
… В Москве на Ленинском проспекте прогремел взрыв. В результате погиб главарь Новокузнецкой организованной преступной группировки Владимир Лабоцкий. Как установила экспертиза, взрывное устройство находилось на его теле и сработало случайно. В группировке началась борьба за лидерство, в результате которой погибли три человека, а остальные во главе с Игорем Барыбиным были арестованы…
От безделья Костя открыл новый для себя учебник биологии за седьмой – восьмой классы средней школы, полистал его, и тут же отбросил его в сторону, проклинал этот город.
Всё-таки, пока не начался бардак в стране, их семья жила в достатке. И у него была своя комната. Отец работал в крупном строительно-монтажном управлении начальником производственно-технического отдела, мама старшим экономистом на машиностроительном заводе. Там сейчас станки на металлолом распродают.
