– Нет, Золушка, ты с нами не поедешь! – я старалась не сорваться
на крик, но получалось плохо.
Шёпотом, чтобы не давать очередной повод слугам позлословить у
меня за спиной, но я умудрилась выразить всю массу эмоций,
скопившихся за прошедшие пару месяцев.
– Можно, я хотя бы в окно посмотрю на бал? – смотрела на меня
глазами обиженного котика миловидная девушка лет восемнадцати.
– Можно, – уже громче ответила я, заметив в глазах супруга
сгущающиеся сомнения. А потом шагнула поближе к падчерице и тихо
перечислила задания: – Сперва приберись в комнатах у Лилианны и
Мелианны, протри все зеркала, разбери на кухне мешок с чечевицей и
рисом. Затем в парадной гостиной собери золу и протри полы.
– Ковёр тоже протереть? – смиренно спросила Золушка.
– Нет, – подумав, решила я. – С ним мы потом что-нибудь
решим.
– А розы?
– Ох, чуть не забыла! – вздохнула я. – Да, розы обязательно
посади и полей.
– И тогда можно приехать на бал? – в голубых глазах малолетней
нахалки засияла надежда.
– Разве я что-то говорила про «приехать»? Наша карета останется
около дворца, никто не станет гонять лошадей туда-сюда из-за твоих
прихотей.
Девушка закусила губу, пытаясь удержать слёзы в заблестевших
глазах, но ничего не ответила.
– Дорогая… – попытался вступиться за свою дочь мой муж, но я
прервала его движением руки, поднимаясь на подножку кареты, и
захлопнула дверь кареты, отсекая всё раздражающее и настраиваясь на
приятный вечер.
Ох, он был бы куда приятнее, но некоторые особы так и норовили
довести меня до белого каления. А ведь всего несколько недель назад
я собиралась стать милой и доброй матерью для сиротки. Решила, что
меня закинуло в этот мир именно ради исправления старой и всем
известной истории…
Но почему веду себя так, будто злобная мачеха из сказки?
Я думала об этом весь путь до королевского дворца, прокручивая
события последних недель и пытаясь понять, в какой момент всё пошло
кувырком?
Похоже, с первого же дня, когда я обнаружила себя в чужом
мире.
– Ох, дорогая! Ну что ж ты так неосторожно… – раздался совсем
рядом мужской голос, совсем не похожий на привычный взволнованный
дискант мужа.
Бывшего мужа, если придерживаться фактов. И взвизгивать он
начинал обычно именно в минуты волнения или возбуждения. Что, если
честно, всегда меня сбивало с настроя в редкие романтические
моменты. В итоге меня же и обвинили в холодности. Видимо,
секретарша оказалась любительницей высоких мужских голосков. Или
лучше изображала любовные восторги.
Меня взяли на руки и куда-то понесли. Нет, это точно не мой
бывший, ему бы силёнок не хватило. И вообще, как я умудрилась
вляпаться в недоразумение по имени Артём Леонидович? Банальная
женская жалость? Или прониклась манипуляциями в стиле «жить без
тебя не могу, что-нибудь сделаю с собой!»? Эх, если бы можно было с
высоты своих почти сорока лет дать совет себе двадцатилетней…
Я покачивалась, прижимаясь щекой к чуть колючей одежде
незнакомого мужчины. Голова неприятно гудела, веки казались слишком
тяжёлыми, чтобы открыть глаза, а потому звуки и запахи стали
восприниматься острее.
Приятный баритон продолжал что-то рокотать, укладывая меня в
постель. И пахло от незнакомца очень приятно. Не резким тяжеловатым
шипром, вызывающим головную боль, которым щедро поливался бывший
муж, считая, что это придаёт ему мужественности, а чем-то
интересным. Бодрый цитрус, похожий на бергамот, перекликался с
успокаивающей горечью полыни и ещё каких-то трав, кажется, мелькали
даже тархунные нотки. Но всё это растворялось в смолистой тягучей
теплоте. Возможно, белый кедр. И отголосок дымного ветивера. Он,
как и кедр, всегда мне нравился в мужских ароматах, но выбранные
мной духи муж забраковывал, обзывая дурацким унисексом, и
передаривал кому-то из знакомых.
