Все наши цвета - Инма Рубиалес

В музее городка Хейлинг-Коув, где я вырос, есть картина, скрытая от глаз туристов. Она находится на первом этаже справа, за коридором, ведущим во внутренний сад. Ребенком я разглядывал ее часами. Я пытался перерисовывать ее в свои альбомы, а однажды уговорил маму отклониться от привычного маршрута, чтобы еще раз взглянуть на нее. Поморщившись, мама отвела меня обратно в главный зал и сказала: «Логан, искусство не искусство, если люди его не понимают».

Только годы спустя я понял, что же хотел передать художник.

Но ведь и с людьми то же самое.

Когда я впервые ее увидел, меня посетила именно эта мысль. Она сродни искусству.

Понять ее смогли немногие, но те, кому это удалось, знают, что никому другому не под силу пробудить в них те же чувства.

Логан

Голова вот-вот взорвется.

Стоит мне открыть глаза, и я вижу сплошную белизну. Так, это потолок. А еще что-то резиновое и розовое, и оно качается. И похоже на пенис. Уж это-то я где угодно узнаю, даже с такого похмелья. Подо мной что-то мягкое, значит, я в кровати. И она не моя. Мой бедный заторможенный мозг способен прийти к одному-единственному заключению: фаллоимитатора у меня нет, следовательно, я в чужой постели.

Вчера я точно перебрал. Зевнув, я пытаюсь сесть, но тут же со стоном откидываюсь назад. Комната кружится. Кажется, меня сейчас вырвет. Я на мгновение закрываю глаза, чтобы сосредоточиться. Отлично. Режим «после вечеринки» активирован.

Когда просыпаешься с похмелья в чужой постели, необходимо проверить две вещи. Первое – одет ли ты: тут, слава богам, все в порядке. И второе – спал ли ты один. И едва эта мысль приходит мне в голову, я уже знаю ответ. Мне даже не нужно оборачиваться.

Черт.

А я ведь даже не знаю, кто она.

Девчонка спит. У нее бледная кожа, усыпанная веснушками, густые ресницы и полные губы. Рыжие волосы спадают на лоб. И, к счастью, она тоже одета. Я напрягаю мозг, пытаясь вспомнить ее имя, но тщетно. Ни-че-го. Ни ответа ни привета.