Вода, в которой мы рыбы - Стас Нестерюк

Роман этот никогда не был написан. Всё, о чём вы сейчас читаете, – игра вашего собственного воображения.

Это были первые слова, произнесённые Владимиром Мальцевым, после того как он открыл глаза. Видимо, в них отразился последний перед пробуждением сон.

Главный герой осмотрелся. Он лежал на кровати в собственной комнате, раздетый и даже частично под одеялом. За окном уже рассвело, и предметы вокруг имели привычные бытовые очертания. Квадратный стол у стены с клеёнчатой скатертью и монитор на нём; напротив, у другой стены, старый диван с откидными валиками, высокой спинкой к стене и подушками в голове на случай оставшегося на ночь гостя; в ногах дивана небольшая этажерка с книгами, за которой платяной шкаф с небольшим зеркалом на уровне лица; а напротив кровати окно с тюлевой занавеской и дверью на балкон… Два кресла, два стула и табуретка – всё это стоит на своих обычных местах. Хотя всего несколько мгновений назад в этой комнате была драка. Стол был сдвинут, клеёнка с него сдёрнута, монитор свалился в кресло, занавеска оторвалась, стулья опрокинулись, табуретка отлетела в сторону после того, как враг пытался ударить ею Мальцева по голове…

Последнее, что он помнил, это как, изловчившись, схватил противника за шею и, резко повернувшись, в падении на кровать изо всей силы треснул головой о стену, желая убить. Громкий хруст, и сразу за этим – полная, могильная тишина. Сквозь которую вдруг доносится стук клавиш и голос, словно в фильме за кадром: «Роман этот никогда не был написан. Всё, о чём вы читаете, – игра вашего собственного воображения».

– Никогда не был написан… – медленно повторил Мальцев вслух, словно пробуя произносимые слова на вкус. – Хорошая фраза для того, чтобы начать с неё роман! Жаль только, что я никогда не писал романов…

«Значит, сон, – подумал он, оглядев комнату. – Ну, хорошо…»

Откинул одеяло, поднялся, нащупал ногами тапочки и прошлёпал в совмещённый с ванной туалет, где остановился напротив большого зеркала. Помятое лицо выдавало усталость от затянувшегося пьянства.

– А не написать ли тебе, действительно, роман? – спросило отражение, шевеля губами. Первая фраза есть – считай, что полдела сделано! Он открыл душ, настроил температуру воды и залез в ванну.

Владимир Семёнович Мальцев уже лет десять считался подающим надежды молодым писателем. Но романов не писал. Сочинял небольшие рассказики, которые относил для прочтения в литстудию «Тритон», обсуждался на местных семинарах и изредка публиковался в городском журнале «Параллель». И один раз, четыре года назад, имел успех. Его опубликованную сказку тогда сразу же адаптировали для постановки в местном кукольном театре. Затем приглашали на телевидение, брали интервью, устроили авторский вечер, хорошо освещённый в прессе… Словом, дали почувствовать себя звездой. После чего ни один его новый рассказ даже отдалённо не имел успеха, сопоставимого с прежним. И это затянувшееся ожидание нового луча славы внесло тревогу в прежде наполненное радостью течение жизни Мальцева.

…Намылившись, Владимир потёр мочалкой левое плечо и ощутил внезапную боль. Скосив глаза, увидел отчётливый синий след зубов. «Вот те раз, вампиры!» – подумал, и тут же память о вчерашнем дне включилась, словно по нажатию невидимой кнопки.

Вчера, придя с работы на час раньше обычного, он сразу сел за компьютер, хотел набросать свежий рассказик, но успел набрать всего несколько строк, когда в дверь позвонили…

– С наступающим Днём защитника Отечества тебя, дорогой товарищ!