Варвар. Его единственная - Валерия Ангелос, Рина Каримова

Я иду по скупо освещенному коридору, глядя перед собой. Инспектор впереди. Позади охрана. Атмосфера тюрьмы давит. Но я стараюсь сосредоточиться на том, что это последняя тюрьма. Последний такой визит.

К тому же, мы в Англии. Тут тихо, спокойно. Никогда ничего не происходит.

Ну в таких отдаленных от Лондона городах — точно.

Уже прокручиваю в голове финальную часть отчета для практики. Почти выдыхаю.

И тут меня буквально ошпаривает.

Горячие пальцы смыкаются на предплечье. Рывком притягивают меня к решетке, вжимают в железные прутья.

Накатывает шок.

Папка, которую принимала к груди, летит на пол.

Даже не сразу понимаю, что именно произошло. Невольно поворачиваю голову и наталкиваюсь на горящий взгляд.

Заключенный оскаливается.

Темный. Заросший. Борода скрывает большую часть его лица. Он скорее на медведя похож, чем на человека. И глаза так горят. Безумные зеленые глаза. Одичалые.

Рефлекторно пробую вырваться, но ничего не получается. А он будто и не замечает моего сопротивления.

Подается ближе. Жадно втягивает воздух и оскаливается.

— Вкусно пахнешь, — хриплый голос заставляет содрогнуться и заледенеть, когда заключенный продолжает: — Этой ночью будешь в моей камере.

Дергаюсь снова. Изо всех сил.

Но кажется, у меня нет шансов.

Заключенный лишь слегка отстраняется. И то, похоже, только ради того, чтобы получше меня рассмотреть. Скользит жадным взглядом.

Мои глаза тоже цепляются за него. Инстинктивно изучая угрозу.

Он только в штанах. Голый по пояс. И его штаны совсем не часть тюремной робы. Обычные, спортивные.

На автомате отмечаю, что на нем нет ни единой татуировки. И он просто огромный. Будто скала нависает.

Почему охрана ничего не делает?

В прошлый раз при мне избили заключенного чуть ли не до полусмерти. Потому что он нахамил инспектору.

А это — что?

Нормально?..

Он просто выбросил руку вперед. Между прутьями. Схватил меня. Рывком притянул вплотную. И теперь осматривает словно решает, откуда начать меня жрать.

— Пусти, — шиплю.

Наконец, в полной мере сбрасываю оцепенение. Вцепляюсь ногтями в мускулистую руку.

Заключенный меня отпускает.

Неожиданно резко. Как и захватил.

Поворачивает голову в сторону. Слегка.

— Ее хочу, — заявляет. — Приведёте.

Мне кажется, что я просто ослышалась. Он же не может обращаться к охране. Да?

Едва оказавшись на свободе, делаю несколько шагов назад. Рассеянно смотрю на инспектора. Тот явно напрягается.

Перевожу взгляд на молчаливых охранников. Никто из них не то, что не делает попытки отходить заключенного дубинкой, они даже замечания ему не делают.

Что здесь, черт побери, происходит?

— Не нужно, — вдруг замечает инспектор.

— Чего? — протягивает заключенный.

— Она… хм, со мной, — поясняет он сухо, а после добавляет: — Вам приведут другую девушку.

Не могу поверить, что это все на самом деле.

— Эту, — резко бросает заключенный, кивая на меня. — Шлюхи мне нахрен не нужны. Свежую хочу.

Растерянно смотрю, как один из охранников поднимает папку, собирая разлетевшиеся листки. Подает мне.

Заключенный снова вбивает тяжелый взгляд в мое лицо.

— До встречи, — выдает он, снова оскалив зубы. — Ночь тебя ждет охуеть горячая.

На ватных ногах иду к выходу.

В шоке. Ужас какой-то.

— Анастасия, — обращается ко мне инспектор, когда мы выходим из этого проклятого здания на улицу. — Нам нужно очень серьезно поговорить.

— Думаю, мы можем просто забыть этот эпизод.

Возвращаю ему ту самую фразу, которую слышала на прошлой неделе. После жестокого избиения.

Тогда я неосторожно подняла тему прав человека. Не думала, что в Англии могут до такой степени их игнорировать.

Мне очень четко пояснили, что лучше закрыть рот.

— Нет, — медленно качает головой инспектор. — Забыть не получится. Осман выбрал вас. А значит, вам лучше не противиться. Сделать так, как он хочет.