Утром я проснулся удивительно отдохнувшим. Никакого мандража не было. На великосветских приёмах мне бывать приходилось не раз, и я не думаю, что вот конкретно этот будет чем-то сильно отличаться. Правда, я не выходил в свет уже давненько, да и на самые кульминации мы с Вандой никогда не оставались, но, думаю, что вбитые Гомельским навыки никуда за год не испарились. А если считать тот Парижский показ своеобразным выходом, то за полгода.
Гвэйн не спал. Развалившись на постели, он лениво следил за мной. От его пристального и довольно злобного взгляда мне стало слегка не по себе, но я упорно делал вид, что ничего не происходит.
– Я попробую принести тебе нормальной еды, – сказал я, правильно расшифровав этот взгляд. – Ну, или постараюсь отправить сюда Ванду или Егора.
Гвэйн фыркнул и отвернулся, всем своим видом показывая своё отношение ко всему происходящему. Я же покачал головой и пошёл собираться. Быстро умывшись, надел на себя всё то, что заботливый братец повесил на стул ещё ночью. Повертев в руке галстук, я отбросил его в сторону. Терпеть не могу эти удавки. Ещё бы лёгкий пиджак можно было оставить в комнате.
Подойдя к зеркалу, скептически осмотрел себя: да, я действительно очень сильно изменился. Теперь в парне чуть выше среднего роста, находящемся если не в идеальной, то близкой к этому физической форме, практически невозможно было узнать того мелкого, прыщавого, угловатого подростка, который иногда мелькал на различных фотографиях в газетах. А в Париже Савин так сильно пытался сделать из меня Ромку, что я сам себя в итоге на фотографиях не узнал.
Попытавшись хоть немного пригладить тёмные волосы, из-за которых кожа выглядела бледнее, чем она была на самом деле, я плюнул на это дело и направился к выходу из комнаты.
В коридоре тут же столкнулся с Лайзой. Она подошла к двери и уже хотела постучать, когда я вышел. На этот раз она была одета куда скромнее, чем при первом появлении на красной дорожке. Тёмно-зелёный брючный костюм хорошо оттенял её зелёные глаза и прекрасно гармонировал со скромными серьгами.
– Доброе утро, сосед, – весело поприветствовала она меня. – Дмитрий, не стой истуканом, предложи даме руку.
Я улыбнулся, подошёл к ней и согнул правую руку в локте, на который сразу же легла ухоженная рука.
– Доброе утро, – поприветствовал я свою, ну, пусть будет, наставницу.
– Я тебе открою сейчас один маленький секрет, – заговорщицки прошептала Лайза. – Если мужчина пришёл на завтрак с дамой, именно с этой дамой он должен удалиться после ужина. Это, конечно, немного ломает мои планы на вечер, но ничего, я что-нибудь придумаю.
– Дмитрий Александрович, вы забыли галстук, – сзади раздался низкий мужской голос, избавив от ответа. Когда мы с Лайзой обернулись, она практически упёрлась лицом в ключицу одетого в непривычный пиджак Андрея, неслышно подошедшего к нам почти вплотную.
– О, – только и смогла произнести Лайза, внимательно разглядывая Боброва, пока он, закрыв меня собой, нацепил на шею галстук и ловким движением затянул его.
– Я не ношу галстуки, – выдохнул я, ослабляя узел. Дышать сразу стало заметно легче, и я невольно потёр шею, покосившись на женщину, восхищённо разглядывающую моего водителя и охранника в одном лице.
– Как твой наставник я в курсе твоих маленьких особенностей, но регламент в этом доме таков, что все мужчины обязаны приходить на завтрак в галстуке. Ты же не хочешь оскорбить хозяина? – тихо проговорил Бобров, нацепляя на проклятый галстук дорогущую заколку. – Ну вот, теперь вы полностью экипированы, – сказал он громко, отстраняясь от меня.
– Спасибо, Андрей, – выдавил я из себя, а Андрей отступил на шаг, встав у меня за плечом.
