Городу Переславлю-Залесскому и его жителям посвящается
Эта книга принадлежит
______________________
______________________
* * *
Здравствуй, читатель!
Вот и начинается вторая повесть о странствиях мышонка!
В деревне, среди оврагов, полян и перелесков, он пережил много приключений и отважно преодолел все опасности, хотя был ещё совсем малыш.
Но теперь что-то будет с ним в незнакомом городе? Мало ли какие опасности подстерегают чужака среди городских улиц и подворотен?!
Конечно, наш Там повзрослел. Он уже опытный Странник и многое умеет.
И всё же даже я, когда писала книгу, очень волновалась за Тамчика. Пишу, а сама гадаю: как же он выкрутится из этой напасти? Смотрю – а ничего, справляется мой герой.
Но начинается следующая глава, и снова я переживаю: уж тут-то совсем беда, вон какое лихо встало на его пути! Неужели этот малыш сможет одолеть даже такое коварное чудовище? Я уже боюсь, а он-то как? Ведь он же маленький, не больше спичечного коробка. Ведь крик его – не крик, а писк…
И только к концу книги я поняла: у нашего Тама есть удивительный дар – он не верит в зло. Он сам наполнен добротой и того же ждёт от всех, кого встречает на пути.
А когда тебя считают добрым, стыдно делать гадости.
Такому, как мышонок Там, не вредить хочется, а помочь. И ещё – рассказать о себе самое-самое сокровенное, поделиться и горем, и заветной мечтой…
Вот так и получилось, что волноваться за Тама я почти перестала. И уж тут, под конец книги, он в такие передряги влез! Даже чуть не погиб. Впрочем, об этом ты узнаешь сам.
Читай! И не слишком волнуйся – наш Там не подведёт.
Обещаю.
Анастасия Коваленкова
Ранним-ранним утром, ещё в темноте, над деревней Лунёво заканчивался первый осенний дождь. Он лил всю ночь, а теперь почти перестал. Но иногда спохватывался и снова ронял то тут, то там крупные холодные капли. И от этих капель с деревьев слетали первые осенние листья.
Все жители Лунёва в эту ночь спали крепко и уютно. Хорошо спится под ровный шорох дождя, когда он снаружи, а ты – внутри своего дома, дупла или норы, в тепле…
Когда рассвело, несколько последних капель громко стукнули по листьям рябины за окном и разбудили кошку Крышку, спавшую на подоконнике. Та сонно поглядела в окно и, потянувшись, пнула задней лапой кота Батона.
– Чего тебе? – буркнул Батон.
– Есть уже очень хочется… Пойдём поохотимся?
– Ты на улицу посмотри. Кто в такую мокротень охотится?
– А кое-кто охотится, – не унималась Крышка, пихая кота уже обеими задними лапами. – Я вот видела, по саду кто-то точно прошмыгнул, только я спросонья не разобрала кто.
– Ага… – зевнул Батон, – это наверняка Там прошмыгнул. Пусть себе шмыгает. Ему вечно покоя нет… Спи давай, дурёха.
Крышка грустно вздохнула. И кошки, свернувшись калачиками, снова уснули.
Деревенский пастух дядя Володя встал с рассветом. Он отогнал стадо на выпас, оставил пса Полкана стеречь, а сам, сердитый, вернулся домой и, раскочегарив красную машину «Ниву», отправился в город.
Пёс Полкан стоял посреди стада овец, в мокрой траве, ёжился от холода и глядел, как дядя Володя катит по грязи на машине.
– Во как мчится! Брызги выше крыши! Сердитый, прямо ужас, какой сердитый! Ещё бы – грязь непролазная. Сразу видно – серчает хозяин на грязь. И правильно делает.
И Полкан, отвернувшись, мрачно уставился на мокрых овец.
А в лесу, в кустах, у самой обочины грязной просёлочной дороги, сидел медведь по имени Василий, грыз коготь и боялся. Ему было страшно выйти на дорогу.
«Переходить или не переходить? – думал медведь. – Если вылезу, вдруг машина там? А не вылезу – так этот, Большой Злой, опять придёт. Побьёт ещё… Ведь обещал уже, что побьёт».