Своей судьбы хозяйка - Мартиша Риш

Уютное мерцание свечей одной небольшой таверны. Тяжёлые столы спрятаны под алыми скатертями. Оконца махонькие, за ними тьма непроглядная и редкое мерцание огней проезжающих мимо экипажей. Гула машин совершенно не слышно.
Скорее всего я уснула. Прямо в обеденный перерыв за столом. Отлучилась в кафе за углом, и вот что получилось. Иначе как объяснить то, что мебель вдруг так изменилась? Да и лампы. Их свет перестал быть дневным. И посуда была просто белой, некрасивой. А теперь передо мной на столе стоят разноцветные яркие миски. Тарелки и вовсе сделаны из латуни. На них по краю выбит узор. Кто-то неизвестный сражается прямо по краю моей запеканки со змеем. Симпатично. Запомнить этот рисунок было бы здорово, обычно после сна я все забываю. А так, проснусь, сразу же зарисую по памяти. И потом закажу себе у мастеров что-то подобное, только из глины. Я дизайнер, мне знакомые ребята всегда готовы помочь.
Подняла глаза от тарелки и наткнулась на кошелек. Тугой мешочек из замши перевязан вышитой тесемкой. Не знаю, почему я решила, что это именно кошелек, мешок и мешок. Потянулась к нему рукой. Странно, она во сне у меня стала совершенно другой. Намного тоньше и моложе, что ли? Такие пальчики бывают только в семнадцать лет. Мягкие, гладкие, совсем белые. На каждом тяжёлое кольцо в завитушках и с камушком. Одно колечко, похоже, должно открываться. Рядом с камушком есть крохотные петельки. В Средневековье в таких перстнях хранили яд, чтобы при случае травить врагов или мужей. Я бы не отказалась отравить бывшего мужа. Может, не доконца, а так, чтоб помучился нервным расстройством. Много он крови у меня выпил, и брак все ещё не расторгли.
Попыталась поддеть ногтем замочек, не вышло, ну и лално. Здесь и без кольца есть на что посмотреть, сон потрясающий. И рукав моей одежды другой. Интересно, как я сейчас выгляжу?
Подняла со скатерти ложку. Черенок у нее темный, сделан в форме стебелька в мелких кругляшках бутонов, зато сам черпак гладкий, похоже, серебряный. Протёрла гладкую поверхность салфеткой и посмотрелась в нее как в зеркало. Отражение мутное, толком ничего не видно. Но по ту сторону импровизированного зеркальца в выгнутой ложке точно не я, а очень юная бледная девушка. Светлые волосы, голубые глаза, нежный румянец, ямочки на щеках, пухлые губы. Наивный бутон. Красотка! И за этими юными чертами лица скрываюсь я, взрослая, смелая, немного даже наглая. Что ж, это большая удача, иметь такую внешность и мой жизненный опыт.
За соседним столиком раздался густой басовитый смешок. Вздернула бровь, повернула голову в ту сторону и чуть улыбнулась. Сражен?
За столом сидит высокий мужчина в ярком мундире, подобные раньше встречались у гусар. Эполеты с бахромой на плечах, блестящие, почти золотые, медные пуговицы, верёвочки на груди, спереди и вовсе какая-то лента. Головной убор небрежно лежит на столе, он тоже яркий и даже с пером. Смоляные черные волосы, короткая щетина. Глаза лукавого дьявола. Карие. Веселые искорки блестят на дне зрачков. Осанка и стать генерала той самой эпохи, когда они ещё сражались верхом, мне даже послышалось тихое ржание лошади со двора. И сердце замерло от тоски по несбыточному. Вот бы окунутся в этот вихрь страстей и любви всего лшь на один час.
Влюбиться, получить первый поцелуй, признание в чувствах, цветок в знак любви, чтобы потом его засушить и хранить до конца своей жизни. Ночь, полную страсти, и в тумане рассвета попрощаться с ним навсегда. Проводить на войну под тревожно бравурную песню медного горна. Ни свадьбы не нужно, ни всего остального. Один только миг. Второй раз вляпаться в брак, даже только представить это, я не готова.