Сумеречный принц. Тайное наследие - Рия Тюдор

Снерседея. Черный город.

Черный город сегодня веселился из-за его дня рождения. Его город.

«Как символично, — подумал он, лениво посиживая на обсидиановом престоле. — Сколько мне веков стукнуло? Тысяча? Пять? Десять?», — он сам уже сбился со счету.

— Ваша смертность, — обратился к нему кшиша, одно из вымерших существ мира. Голова монстра способна была растягиваться и подобно змее извиваться, протягиваясь на любую поверхность.

— Да? — меланхолично отозвался Джахард. Кшиша поморщился, кожей ощущая гнев Смерти.

— Мы не отыскали потерянных глаз.

Джахард скучно на него посмотрел. Монстр знал, что флегматичность – лишь напускное, бог зол. Он резко встает с престола. Короткие угольно-черные пряди упали на аккуратное лицо. Темные полы мантии взметнулись. Скинув с себя этот предмет одежды, оставаясь в одних узких штанах и черной шелковой рубашке, он подался к кшише.

— План не удался, Хиллас. Ты что мне гарантировал? Они не заполучат глаза, как получилось, что Лесих добрался до них? — холодно произнес бог, изучая предателя.

— Мы не предполагали, что после убийства князя их украдут из Снерседеи.

— Снерседея недоступна.

Губы смерти озарила кровожадная усмешка. Кшиша понял, его предательство известно, кончины не избежать. Щупальца тьмы пронзили тело. Он попытался высвободиться, но Джахард пригвоздил его к земле одним лишь взглядом. Под кшишей растеклась лужа крови. Отвратительная магия словно схватила его незащищенное лицо, вгоняя мрак в глаза и разрывая их. Зубы начали крошиться, а рот рваться под давлением. «Смерть начало бытия, забвение – конец», — говорят боги. Смерть забрала у него права на перерождение, уничтожая душу, выпивая без остатка жизненные силы и лишая его воплощения физического в том числе.

Когда Джахард покончил с этим делом, позволяя своей тьме выпить всего кшишу, он без лишних эмоций приказал стражникам, привычным к такой картине, бросить тело монстрам Преисподни.

«Перерождения тебе не видать, предательский ублюдок. Как он научился менять свои мысли? Я не обнаружил саботажа», — подумал он, присаживаясь обратно.

— Мэлоса ко мне, — промолвил бог смерти, раздраженно расцарапывая гладкую поверхность трона.

««Священный клин», — ушел в раздумья Смерть. — Я же все предусмотрел, где упущение? Где? Последние драгоценные глаза из-за предателя оказались у них…»

В помещении пронеслась неприметная тень.

— И чего ты такой злой сегодня? — легкомысленно произнес невысокий юноша в легком одеянии нежно-голубого цвета. Джахард прошелся по нему раздраженным взглядом и промолчал. Парень плавными движениями приблизился к богу и уселся на подлокотнике трона, рассматривая несколько недовольное лицо Смерти. Пальцы юноши скользнули по черным прядям.

— Зиг…

— М? — Зигфрид провел по его лицу, мягко коснулся висков и спустился к подбородку.

— Лучше не стоит, я сейчас сорвусь, — произнес Джахард, прикрывая глаза.

— И что произошло? — юноша подался ближе, аккуратно расстегивая каждую пуговицу черной рубашки. Он был одним из тех, кому позволялась любая вольность по отношению к Смерти.

— Кшиша, терпеть не могу эту расу. Он украл глаза.

— Голубые гиацинты? — поинтересовался Зигфрид, склонившись к его шее.

— Они самые, — руки бога смерти жестким кольцом обвили жреца, притянув к нему. Джахард распустил волосы Зигфриду и провел сквозь пальцы, откровенно наслаждаясь мягкостью золотистых прядей.

— Хочешь сюрприз? — усмехнулся он, смыкая пальцы на затылке Джахарда.

— Уже нет, — ответил бог, расстегивая пуговицы одеяния парня.

— Глаза у меня, я нашел их раньше в закладке Хилласа, сделанной для Лесиха. Специально позволил ему выдать себя, мы ведь так долго искали предателя. Потом…

Джахард замер.

— Что ты с ними сделал, Зиг?!