- Олдырева! Отчет когда будет?!
Я подскакиваю на стуле и едва не получаю сотрясение от удара
головой в потолок. Ну как потолок… скорее оборотную сторону
лестницы, под которой я сижу, именуемое «моим рабочим местом».
Бабищу эту, которая орет, я боюсь просто до одури.
- Олдырева, тебе за что деньги платят? Чтобы ты тут глазками
моргала? – ее лицо появляется в дверном проеме, словно карикатура
Брежнева, нависшего надо мной.
- Бу-будет, через пять минут, - мямлю я, боясь смотреть на неё.
Говорят же, что злым су…, в смысле собакам женской принадлежности,
лучше не смотреть в глаза, чтобы не провоцировать. Вот я и следую
этой логике.
Вроде работает, потому что Марина Сергеевна пропадает из
дверного проема, когда я смотрю туда в следующий раз.
Понимаю, что дышать я начала только сейчас, все это время, как
солдат на стреме, делать я этого избегала. Так, ну ладно, надо уже
с этим что-то делать. Глицинчик там попить, или чего покрепче… Так
или иначе, бояться начальницу с риском словить инсульт, нужно
прекращать.
Отчет по продажам елочных игрушек я доделываю в три раза дольше,
чем могла бы. Ну а как она хотела? Провоцировать сотрудников на
стресс так, что руки трястись начинают, - плодотворной работе не
способствует.
В кабинет к Марине Сергеевне я иду как на расстрел, проделывая
свой обычный ритуал. Мне везет, и ведьмы не оказывается на
месте.
Со скоростью, которой позавидовал бы супермен, я несусь обратно
к себе, хватаю сумку, а пальто и шарф наматываю на себя уже на
ходу. Марина Сергеевна точно бродит где-то здесь. Еще никто и
никогда не покидал фабрику позже нее. Об этом даже есть легенда
среди сотрудников.
Рабочий день окончен, а Светка долго ждать не будет. У нее
принцип на этот счет: если опаздываешь на встречу больше, чем на
пятнадцать минут, она просто встает и уходит. Вот это я понимаю -
уважение к себе! Она-то бы точно не позволила помыкать собой…
**
- Ты крестишься перед входом в ее кабинет? – серьезно спрашивает
Светка, потягивая горячий шоколад из чашки.
- Да ну перестань, чего ты, - мнусь я, вспоминая, как сдуру
рассказала ей про свой ритуал: три раза перекреститься и поплевать
через плечо на удачу. Там вроде и христианские заветы соблюдены и
старославянские. Ну так, чтобы наверняка.
Светка разражается смехом на всё кафе так, что люди начинают
оборачиваться. Я шикаю на нее. Не люблю привлекать к себе внимание
незнакомцев.
- Карина, это же глупо, - добродушно улыбается подруга,
отсмеявшись.
- Вот ты ржешь, - недовольно бурчу я, - а один раз я этого не
сделала, и она меня едва на кусочки не порвала!
- Карина! – Света накрывает мою холодную руку своей теплой
ладонью. – Тут дело не в магии и приметах, а в том, что ты
позволяешь ей так с собой обращаться. А эта женщина с недо… кхмм…
ну ты поняла, только того и ждет, чтобы сорвать свои
неудовлетворенности на ком-то.
- Просто не справедливо, что этот «кто-то» - я.
Света опять начинает смеяться:
- Карин, ты когда дуешься, похожа на воробья, знаешь? Такого
нахохлившегося, особенно сейчас, с этим шарфом огромным.
Смотрю на подругу и непроизвольно начинаю улыбаться. Она
полностью соответствует своему имени, «светит». Рядом с ней все
проблемы как будто бы становятся меньше и уходят куда-то.
Натуральная блондинка, с огоньком в глазах, Светка никогда не была
классической красавицей, но мужиков к ней тянуло как магнитом,
видимо чувствовали эту невероятную энергетику.
А она что? Отшивала таких завидных женихов, что у меня волосы
дыбом становились. Иногда в наш маленький городок заезжали
прямо-таки заряженные мужчины, при деньгах, при квартирах в Москве,
заходили в караоке, где она работала администратором, и влюблялись
просто повально, но она только улыбалась и головой качала:
