Эта ночь выдалась на удивление теплой. На улице стоял удушливый аромат весенних цветов. Городок был погружен во мрак и среди однообразных маленьких домиков возле площади одиноко возвышался разукрашенный резьбой дом, на первом этаже которого горел тусклый свет. Молодой эльф в темной одежде с капюшоном бесшумно крался по направлению к большому дому. Внезапно из тени здания напротив показался силуэт и тут же исчез. Юноша нахмурился: свидетели были ни к чему.
Впервые за долгое время он получил существенный заказ и мог на вырученные деньги, наконец, уехать в город. Выросший в хижине на окраине поселка, юноша был очень нелюдим. Матушка, с которой он рос, жила в стороне от других жителей и общалась с соседями только по необходимости. Она была, как люди говорят “со странностями”. Утонченные черты лица, манера держаться, совершенно не характерная для местных и внезапное появление в поселке двадцать лет назад неизвестно откуда с младенцем на руках, породили множество слухов. Когда малец подрос и обнаружил в себе явные эльфийские черты, то люди и вовсе старались держаться от него подальше, запрещая своим детям с ним водиться. Будучи совсем мальчишкой, он, втайне от всех, несколько раз играл с соседской девочкой со смешными косичками и небесно-голубыми яркими глазками. Очень скоро ее семья переехала в соседний Кенрон и больше про них никто не слышал. Однако лицо и пронзительный взгляд малышки очень долго не выходили у него из головы. А совсем недавно начались в их поселке странности. Некоторые жители внезапно стали меняться. Нет. Внешне все было как раньше. Но характер, поведение и отношения с близкими менялись кардинально. Поговаривали, что в городе появилась некая лютая болезнь от которой люди сходят с ума. Исулу казалось это неправдоподобным поскольку менялись-то не все, а те, от кого зависело благополучие поселка. Сначала переменился староста. Некогда спокойный, уравновешенный человек внезапно стал кричать на домашних и на прислугу по поводу и без. Помимо этого, он издал несколько довольно странных указов, а также не узнал родню, которая приехала его навестить после долгой разлуки. После старосты изменились несколько его помощников и взрослых представителей наиболее влиятельных семей. И вот, буквально позавчера странная перемена настигла мать юного эльфа. Все произошло так быстро, что это наводило на размышления. Ни одна известная хворь не действовала столь стремительно, а юноша был искусным целителем, как и его мать, и видел всякое. Когда он вышел, чтобы как обычно, срезать садовые цветы и собрать букет, все было в порядке. Вернувшись, он застал уже совершенно другого человека. Женщила сидела в своем любимом кресле и смотрела, не мигая, в окно. Лицо ее выражало неподдельный страх и безмолвный крик замер на ее устах. Юноша попытался ее растормошить и привлечь внимание, но безрезультатно. К утру состояние ухудшилось. Теперь она раскачивалась и стонала с тем же взглядом в одну точку. Предприняв попытку как-то ее переодеть и покормить, юноша столкнулся с яростной вспышкой агрессии и поспешил покинуть родной дом.
Спустя несколько часов бесцельного шатания по поселку, он наткнулся на своего заказчика. Это был гигантского роста чужеземец, лицо которого скрывал капюшон. Говорил он с каким-то странным акцентом, которого эльф раньше не слыхал. Поселок находился на перепутье и сюда очень часто заезжали на ночлег проезжающие мимо торговцы и просто путники, а ещё к его матери отовсюду привозили больных и раненых, так как она славилась своим искусством врачевания. За свою юную жизнь, эльф слышал огромное количество различных диалектов и акцентов, но этого не слыхал никогда. Чужеземец подозвал его сам. Сообщил, что в таверне юношу порекомендовали и предложил заработать. Задание казалось довольно легким: нужно было выкрасть некие бумаги из дома старосты, а награду он предлагал поистине хорошую. Немного поколебавшись, ощутив неясную тревогу, эльф взял заказ. Поручив соседке, которая иногда присматривала за ним в детстве, на всякий случай, приглядеть за его матерью, он тщательно продумал план ограбления и глубокой ночью отправился на дело. И тут вдруг нежданная помеха.
