С Новым годом, Италия! - Верона Виера

Почти час я хожу вокруг стола, смотрю на телефон и не решаюсь позвонить домой. Сегодня суббота и по семейной традиции я обязана напомнить о себе: притвориться, что все в моей жизни прекрасно и я счастлива, ведь я живу в столице нашей необъятной Родины. А еще: что сбылась моя мечта, что я учусь в театральном, что у меня есть парень и что живу я в самом центре города.

Из всего этого правда только – последний пункт.

В театральный я не поступила, парня у меня нет и да, я не очень счастлива, потому что Москва – мое проклятье. Шумная всегда и везде, как и моя большая многодетная семья, от которой я сбежала полгода назад.

Быть младшей среди шестерых детей – то еще испытание для сверхчувствительного человека. Чрезмерное внимание к моей персоне сводит меня с ума. Маленькая, младшенькая, наша долгожданная – все это преследовало в детстве. Бомжиха, нищенка, нищебродка, и другие насмешки над моим гардеробом – в школьные годы.

А теперь: «Девушка, можно нам салфетки», «Девушка, можно нам соль», «Девушка, счёт, пожалуйста!» и коронное – «Девушка, давайте побыстрее, я очень тороплюсь!».

И шум, шум, шум. Бесконечный шум голосов.

Да, я – воробушек-социофобушек, добровольно застрявший в самом шумном городе страны. Я пыталась устроиться в библиотеку, но меня оттуда выгнали. Сказали, я слишком громко пшикаю на читателей!

Поэтому, по совету преподавателя, который завалил меня на вступительных: «Иди в свой страх – там твоя сила!», я работаю в самом шумном месте Москвы. Как говорят местные – встретимся на Патриках!

Последний круг и я решаюсь… взять телефон со стола. Еще пять минут и я решаюсь разблокировать экран. Еще минута и делаю видео-звонок. У меня есть несколько секунд, чтобы размазать улыбку по лицу.

– Привет, мам!

– Ну, наконец! Уже вечер, а ты не звонишь, – мама, как обычно начинает с кнута, – Ты там совсем не ешь в своей Москве? – немного осуждения, – Но все равно – ты самое красивое, что из меня вышло!

А вот и пряник!

Интересно, если я – самое красивое, то какие, по ее мнению остальные пятеро детей?

Первый Марк – самый старший и самый умный, я бы дала ему такое звание. Мария – прожорливая гусеница. Она родилась второй по счету – любительница яблок, да и вообще, много и вкусно покушать.

Третья у нас Мирослава – самая хитрая из хитрейших, наглая из наглейших, своего никогда не упустит. Четвертой родилась Марина. Она самая мечтательная натура из всех нас. Божий одуванчик в поле с чертополохом.

И Макс – пятый и самый мой любимый родственник. Самый дерзкий хулиган на районе – любимчик девчонок. Только из-за него со мной дружили одноклассницы, а мальчишки, после разговора с ним, перестали меня донимать.

Разбег в возрасте между нами всеми – двенадцать лет. Хуже всего, что вместо того, чтобы вырасти и разъехаться, мои братья и сестры тащат своих половинок в родительский дом. А он – не как Москва, совсем не резиновый, хоть и большой.

– Вечер у вас, мам, на Сахалине, а у меня еще утро, – продолжаю казаться выспавшейся и счастливой.

– Отец, дети, – мама стирает мою улыбку и кричит, зовет отца и свои от него многочисленные копии, будто ксерокс заклинило. – Ну где вы там все?

– Привет, Италия! – к ней подходит Марк со своей беременной женой.

– Привет, Италия! – жуя за кухонным столом, машет Мария.

Мама с телефоном проходит по комнатам в поисках своего счастья.

– Чао, Италия! – наигранно приветствуя, вырисовывается Мирка из комнаты, пряча за дверью своего парня – рэп-звезду местного разлива, чтобы я не увела.

– Привет, мой сапожок! – с лицом святой простоты в позе лотоса приветствует Марина.

– О, Итальяно! Че каво?! Как там Москоу? Невер слип? – мой любимый братец, которому двадцать два.