Рыжик для буйного - Анна Риман, Елена Смелина

У меня правило — всегда начинать со спальни. Нигде люди не безобразничают так активно, как там, где по логике вещей должны были бы спать.

Открываю дверь в ближайшую комнату, и вот пожалуйста, подтверждение моих слов. Все постояльцы уехали, а этого забыли.

Мужчина развалился на белых простынях огромной скалой. Руки бугрятся мышцами. Тонкое одеяло сползло до талии, открывая на обозрение испещренную замысловатыми наколками спину.

Мнусь в нерешительности. Разбудить задержавшегося гостя или оставить, пока сам не проснется?

Мужчина двигает рукой. С его плеча на меня скалится волк. Как натуральный. Подкрадываюсь на цыпочках, завороженно разглядывая рисунок. Впечатляет. И наколка, и хозяин.

Такого бугая лучше не будить. Мало ли что ему в голову придет, особенно после вечеринки. Собираюсь уже ретироваться к двери, но тут скала оживает. Берет меня в мертвый захват. Я с визгом взлетаю вверх и оказываюсь спиной на постели. Сверху нависает брюнет.

Шарит по мне темными, горящими глазами. Рассматривает, словно я зверушка какая.

— Хороша, — протягивает с плотоядной ухмылкой.

— Простите, — вежливо так говорю, чтобы ничего не подумал. — Мы с напарницей занимаемся уборкой коттеджа. Нам сказали, что все постояльцы съехали. Отпустите, пожалуйста. Я ничего не сделала.

Пытаюсь вылезти из кровати, но амбал меня собой прижимает. Шевельнуться не позволяет. Разглядывает.

— Уборщица значит, — приподнимает бровь и выдает грубо. — Раздевайся. Трахать тебя буду.

И намерение свое движением бедер подтверждает. Одеяло сползает ниже. А под ним ничего.

Ладно бы это. Что я голых мужчин никогда не видела. Хотя нет, не видела. У него там такое, и оно мне в живот упирается.

От ужаса я зажмуриваю глаза и кричу что есть силы. Это помогает. От неожиданности амбал ослабляет хватку, и я выпрыгиваю из кровати как ошпаренная.

Мужик морщится.

— Что ж ты так визжишь?! Голова раскалывается. Раздевайся, тебе говорю.

А я уже к двери пячусь, но не успеваю сделать и несколько шагов, как он меня хватает за талию и к себе тащит.

— Не переживай, деньгами не обижу. Хочу тебя, Рыжик. Капец, как хер стоит.

Лапищи у него огромные, хваткие. Я как уж на сковородке в его руках верчусь, от них уворачиваюсь.

— Пустите, — шиплю.

Ногтями в кожу ему впиваюсь, по груди кулаками луплю. А ему хоть бы что. Он с меня футболку стаскивает, ничего не стесняется.

Я словно муха в паутине, чем сильнее сопротивляюсь, тем больше запутываюсь.

Замираю. Глаза режет. Слезы сами собой текут. Всхлипываю.

Мужик останавливается. Смотрит на меня удивленно.

— Ты что сырость разводишь? Сказал же, хорошо заплачу. Внакладе не останешься.

— Отпустите, мне работать надо, — выдаю я, не подумав, и поправляюсь. — Не могу я так. Я вас совсем не знаю.

Он скалится.

— Так давай познакомимся, рыжик.

И встает с кровати. Одеяло падает. Я резко разворачиваюсь, стараясь туда не смотреть. Но глаз все равно выхватывает жуткую картину.

В горле застревает ком. Руки подрагивают от волнения.

— Оденьтесь, пожалуйста, — выдаю осипшим голосом.

Мужчина хмыкает. За спиной шелестит ткань, и звякает пряжка.

Пусть совсем немного, но я успокаиваюсь.

— Я пойду? — спрашиваю осторожно и к двери подаюсь.

— Стоять, — коротко командует он и хватает меня за запястье. — Мы только знакомиться начали.

Дверь распахивается. В комнату влетает перепуганная напарница. Глаза Алины изумленно расширяются. Она переводит взгляд с меня на амбала и еще больше пугается.

— Настя? — выдает он, ослабляя захват на моей руке.

— Вы ошиблись. Меня зовут Алина, — запинаясь, шепчет напарница, а у самой губа подрагивает. — Мы немедленно покинем здание и не будем вам мешать.

Я вылетаю из комнаты первой. За мной несется напарница. Не останавливаясь ни на секунду, мы бежим до главного корпуса, где налетаем на хозяйку.