– А ну всем тихо, – прошипел Алан.
Хохот резко оборвался. Парни моментально подобрались на своих позициях. Я неспешно опустила на непослушные волосы капюшон. Вытянула из-за спины стрелу, не сводя взгляда с изгиба дороги, откуда скоро должна была появиться карета. Алан просто так дёргать не будет.
И действительно: минуту спустя послышался знакомый напев малиновки. Я усмехнулась и в последний раз обвела всех внимательным взглядом, проверяя, всё ли в порядке.
С той позиции, откуда появятся наши будущие жертвы, ничего и никого было не видно. Ранняя осень давала отличную маскировку: парни у дороги попросту закопались в листья и слились с подлеском. Стрелки́ спрятались на склоне за валунами. Капюшоны цвета палой листвы делали их почти неразличимыми среди пёстрого ковра…
И всё-таки что-то было не так… Ну конечно! Слишком тихо.
Приподнявшись на локте, тихонько присвистнула. Из-за ствола дуба тут же показалась блондинистая голова. Рей встретился со мной взглядом. И расплылся в понятливой улыбке. Сверкнул голубыми глазищами и трижды прицокнул языком.
В тот же миг со всех сторон послышался беззаботный птичий щебет. Словно и не было здесь дюжины сидевших в засаде разбойников. Удовлетворённо кивнув, ещё раз обвела всех взглядом, мысленно желая удачи.
И снова малиновка – на этот раз ближе и громче.
Я ухмыльнулась и бережно положила стрелу на тетиву. Гилберт, прятавшийся по другую сторону дороги, отзеркалил моё движение и подмигнул. Дёрнув уголком губ, я прикрыла веки. Медленно втянула воздух. И так же медленно выдохнула.
Да поможет нам Инир.
Распахнув глаза, я вгляделась в то место, где слегка расступались деревья. С этого момента всё на свете перестало существовать. Только я, лук и крутой изгиб дороги. И я уже видела, как между стволов мелькало что-то чёрное. Ещё минуту, всего минуту.
До слуха донёсся топот копыт. Приглушённый из-за пыли и опавших листьев. Ветер дыхнул в лицо, донося запах табака и конского пота. Скрип рессор. Я быстро облизнула губы. А секунду спустя из-за поворота показался первый всадник. И сразу следом – второй.
Я задержала дыхание. Убийство в мои планы не входило. Ранить, обездвижить – да. Но не убивать. И для этого следовало быть очень осторожной. Ни одного лишнего движения. Я плавно оттянула тетиву…
Шорох. Из кустов выскочил испуганный заяц. В три прыжка пересёк дорогу, взметая клубы пыли и исчез в подлеске. Всадники остановились, явно что-то заподозрив. Нахмурились, озираясь. Я превратилась в комок нервов. Только бы не почуяли. Только бы они нас не почуяли…
Но охранники явно не просто так ели свой хлеб. Оба оскалились, сдавая назад. В руках мужчин одновременно блеснули чётки…
Проклятье!
С моих губ сорвался короткий свист – и мы с Гилбертом одновременно спустили стрелы. Моя лишь слегка царапнула шею правого всадника. Стрела Гила практически прошила шею левого насквозь. Вот же дохлые пикси!
Беззвучно выругавшись сквозь зубы, захватила следующую цель. Пока на всадников подействует сонное зелье, которым были щедро смазаны наконечники стрел, нужно вырубить оставшихся.
Стрела вонзается в козлы ровно между коленей возницы, расчерчивая алым ткань его штанов. Он вздрагивает. Кони пугаются и… встают как вкопанные. Это вступил в игру Рей. Нашёптывает, успокаивает, убеждает. И лошади стоят, прядая ушами. Прислушиваются. Даже те, с которых уже свалились уснувшие всадники.
И всё же заминка обходится нам слишком дорого. Стрелки на крыше успевают вскинуть арбалеты. Их всего двое, и победить они не могут. Зато могут кого-нибудь подстрелить. Кого-то из наших.
Ну уж нет, не позволю. Я и так слишком многих потеряла.
Тяжёлые болты срываются из пазов. Один летит в пустые кусты, второй – в направлении Алана. И парень застывает, заворожённо глядя, как к нему приближается металлический наконечник.
