Рогатый ребус, или Мама для сирот - Елена Амеличева

Все было готово к свадьбе.

Невеста пряталась под густой фатой, расшитой самоцветами. Жених смущенно улыбался. Служитель культа стоял у алтаря со скучающим видом. Разодетые гости обмахивались веерами, расшитыми золотом. Зал, разукрашенный цветами и солнечным светом, что щедро лился внутрь сквозь разноцветные витражи, тоже был великолепен.

Слишком красиво. Слишком сладко. Не к добру.

Но это никому не приходило в голову. Только тем, кто близко знал семейство Штейн-Зольц. И вот они-то не ошиблись, получив подтверждение своим догадкам, когда секундой позже скучающее великолепие вздрогнуло, стряхнув сонную леность, и дверь в храм резко распахнулась.

Она ударила по серебряному отполированному столбу - держателю для лент, тот завалился набок, а следом за ним и вся красота, увивающая помещение атласными полосками, рухнула, перепуталась, опустилась на золотую ковровую дорожку безвольными белыми тряпками.

Все уставились на девушку, что стояла в дверном проеме. Ее фигуру скрывал темно-серый плащ, ниспадающий до самых щиколоток. Из-под полы выглядывали лишь острые, до блеска начищенные носы дорожных сапожек.

Их каблучки дробно застучали по каменным плитам, будто вбивая гвозди в головы приглашенных на свадьбу.

Гости провожали ее растерянными, но любопытными взглядами, гадая, что же она намерена сделать?

Эта мысль одновременно билась в головах у всех присутствующих.

А правда, что?

За три месяца до этого

- Александр Маккуин IV! Немедленно слезай, негодник!

Я топнула ногой и, запрокинув голову, вгляделась в крону раскидистого маркидара, где мелькали подошвы ботинок младшего брата. Только Алекс такое придумать – убежать из нашего поместья к болотам и залезть на священное древо, увешанное ленточками-подношениями. Никому это больше и в голову не придет. А вот ему – всегда пожалуйста.

Но отдуваться за его шалости мне, потому как приставлена на правах старшей сестры приглядывать за хулиганом, что и минуты не усидит спокойно. Каждый день у него новая шалость, а тумаки получаю я.

- Узнает матушка, получишь розог! – пригрозила нахаленку.

- А кто ей скажет? – раздалось сверху. – Точно не ты, Летти. Ты не ябеда и любишь своего маленького братика!

Хитрый какой. Улыбнулась, качая головой.

- Ага! – послышалось из ветвей. – Поймал!

Надеюсь, не клеща. В прошлый раз вынимать этого «зверя» вызвали доктора Микала, прямиком из столицы. Вздохнула. Сделала укоризненный вид, когда хулиганчик спустился на землю.

- Ты не ребенок, а обезьянка, – попеняла ему, поправляя белую рубашку, сбившийся шейный галстук и безрукавку с золотыми пуговицами. – Ну вот, одной не хватает, - констатировала, расстроившись. - Мама меня прибьет!

- Прости, - брат скорчил мордашку, изображая раскаяние.

Он тоже знал, что во всем плохом, что происходит, она всегда винит меня. Чуть что, в нашем доме тут же раздается истошный вопль, сотрясающий стены: «Летиция!!!». Наверное, с удовольствием бы и ответственность за войну с оборотнями приписав младшей дочери, оттаскала меня за черные косы, но наш король уже указом возложил вину на демонов.

- Что делать-то будем? – спросила, хмурясь.

- Искать! – мальчик с энтузиазмом закивал и шикнул на белого хорька, что высунул мордочку у него из-за пазухи, - тихо, Червячок, мы заняты важным делом! – видимо, за своим сбежавшим любимцем отрок и лазал на священное древо.

- Вспоминай, где до этого был? – велела я брату.

- С котенком играл. Попугая ловил в саду. В оранжерее червяков копал, - деловито начал отчитываться он. – Потом рыбу с Ксавье удил. Знаешь, сколько мы окуней наловили, Летти?

- Не отвлекайся.