Развод. В 40 жизнь начинается - Мери Ли

Многие считают, что семья – самое главное в жизни. Я всегда думала также, поэтому старалась отдавать всю себя своему любимому Ивану.

Мы с ним познакомились в студенческие годы и с тех пор не расставались. Он стал моим первым мужчиной, за которого в последствии без раздумий вышла замуж после окончания университета.

Ваня всегда был добродушным малым, способным в любую минуту подставить и крепкое плечо. С ним чувствовала себя, как за каменной стеной, которая порой отодвигалась, чтобы поднять меня на руки и закружить в вихре безграничной любви.

После учебы мы смогли устроиться на хорошую работу, вили гнездышко, чтобы в конце концов жить в достатке и ни в чем не нуждаться.

Правда, единственное огорчало – это отсутствие детей.

Сейчас мне 42, Ване – 44, иногда меня одолевали сомнения и отчаяние. Стоит ли продолжать пытаться исполнить давнюю мечту, связанную с рождением ребенка? Попытки не увенчались успехом и периодически у меня опускались руки, но муж был рядом, поддерживая и подбадривая, мол, у нас все еще получится. Я не хотела расстраивать ни его, ни самой окончательно пасть духом. Приободрялась морально и с улыбкой соглашалась с супругом пробовать, чтобы наконец родился долгожданный малыш.

Пока ребенка нет, я любовь и заботу направила на Ваню. Он хороший человек, отличный семьянин, верный муж. Это ли не радость для любой женщины?

Как обычно вернувшись с работы, я хлопотала на кухне, а муж находился в зале и смотрел телевизор. Мне его помощь не требовалась, так как в одиночку быстрее справлялась. Ваня делает все неторопливо, а мне надо поскорее управляться. Спровадив его в другую комнату, самостоятельно орудовала кухонными приборами.

Завершив готовку, направилась в спальню, чтобы переодеться и позвать мужа к столу. Открыв шкаф, достала с вешалки домашнее платье, но тут на пол упала какая-то вещь. Подняв ее, несколько секунд не могу поверить своим глазам.

Нет, мне это снится.

Зажмурившись, пыталась снять наваждение, но открыв глаза, видение не исчезло и в моих руках была та самая вещь.

Сорвавшись с места, прошла в зал и подошла к Ивану.

– Это что? – пораженным взглядом окидываю тонкую материю, которую удерживала двумя пальцами.

– Не видишь, что ли? Это белье, – равнодушно пожимает плечами мой муж, сидящий на диване перед телевизором.

– Я вижу, что это белье. Чье оно? – перевожу нахмуренный взгляд на супруга.

– Агата, не тупи! Разбросала вещи по квартире, еще и удивляешься, – зло бросает Иван, по-прежнему глядя в экран.

Я поджала губы, брезгливо отбрасывая на колени мужа тряпку. Он прекрасно знал, что не страдаю безалаберностью и ленью, поэтому в нашем жилище царят чистота и уют. Свои вещи не раскидываю в отличии от Ивана, которого с детства не приучили к порядку.

– Я в трезвом уме и с памятью все замечательно, поэтому могу сообразить, что эти трусы не мои! – прошипела, как дикая кошка, которую пытались приучить к лотку, когда она и без нравоучений прекрасно справляется с этим. – Требую объяснений, Иван! Откуда в нашем доме взялось чужое женское белье?!

Муж никак не отреагировал на мой гневный выпад, уставившись в телевизор, словно там вещали об очередном восьмом чуде света или раскрывали тайны Вселенной.

– Отвечай! – с нажимом воскликнула я.

– Да что ты пристала ко мне? – заорал Иван, подрываясь с дивана, отчего я невольно вздрогнула. Белье с его колен упало на ковер, где и осталось валяться. Чуть успокоившись, муж более размеренно сказал: – Понятия не имею, что хочешь от меня услышать.

– Хочу правду знать, – твердо стояла на своем, буравя мужа напряженным взглядом. – Кто был в квартире в мое отсутствие?

Иван протяжно вздохнул, затем, как мешок с картошкой, плюхнулся на диван, будто все силы покинули его разом. Взял пульт и выключил телевизор, после чего уставился перед собой.