Кто я? Чья я? Какая я?
Ведь не просто живу-проживаю я.
И не просто, всему вопреки,
Ко мне тянется ниточка кровная
Наполняя мои родники?
Воскрешая мою родословную!
Когда-то давно я написала два сборника рассказов о моих предках «Зернышко» и «Колосок», но жизнь семьи продолжалась, появились новые истории и я объединила все в один сборник «Про нас». Я думаю, что и этим не ограничусь, как Бог даст. Итак…
13 февраля 1838 года в семье крестьян Никиты и Авдотьи Кантемировых со слободы Владимировка Царевского уезда Астраханской губернии родился мальчик, нареченный Филиппом. Событие сие добросовестно, каллиграфическим почерком в метрической книге Михаило – Архангельской церкви села Владимировка зафиксировал священник Петр Фаворский. И ничего, вроде, особенного нет, но это первое документальное сведение о моих дальних предках. Судьба бросила зерно огромной семьи, прочно занявшее место в ДНК моих детей и внуков.
Наиболее запоминающиеся события детства чаще всего происходят в летние дни, когда с первым призывным криком сельских петухов, все мальчишки собираются на заветной тропке, змейкой скользящей вдоль каменных валунов и кустарников. Громыхая жестяными банками с червями, несутся босоногие рыбаки, рискуя сломать свои камышовые удочки об толстые ветки вишни, что бы занять самое рыбное местечко на тенистом бережке Кирпичной протоки. Филиппок в толпе почему-то сегодня особенно выделяется. Толи белоснежной чистотой рубашки-косоворотки, купленной тятенькой вчера на ярмарке, то ли удочкой, перевязанной через все удилище подаренной бабушкой Парасей, красной ниточкой, то ли спокойствием и уверенностью, что его местечко, облюбованное на правом бережке Зеленого островка, еще никому кроме него и соседского Данилки не известно.
Ну, вот и серебряная рябь речушки. Босые ноги смело ступают по сырой траве, змеи уже не опасны, даже если и наступишь, только встрепенется бедная и юрко исчезнет под громкий мальчишеский крик.
– Чего увязалась, Анютка. Ступай к Семену, вон он ужо закинул уду. Не ходи за нами, а то выдашь местечко.
Это Данилка буркнул соседской девчонке. И даже как-то угрожающе взмахнул в ее сторону удочкой. Анютка приостановилась, надула губки, и было хотела развернуться в сторону брата, но Филиппку было так сладко ее присутствие, так непонятно тепло было рядом с ней, что он, вопреки мальчишечьей солидарности, толкнул дружка на прибрежный песок и нарочито громко крикнул:
– Пускай идет, всем хватит!
А в душе свернулось: «А, вдруг, взаправду, скажет…». И тут же, как будто услышав его мысли, с гордостью и какой-то уверенностью, Анютка процедила сквозь зубы:
– Ни в жизнь не скажу.
И потопало кареглазое счастье за мальчишками, дергая время от времени низко свисающие ветки ивняка, обливая росистой прохладой важно шагающих друзей.
Еще с вечера она засобиралась на рыбалку. Брат Семен даже не возражал, так как всеобщая любимица частенько рыбалила с ним и его дружками. Но на этот раз она говорила, глядя в глаза доброму соседу Филиппке, отчего тот, слегка покраснев, отвел взгляд, а сегодня без спросу надел новую рубаху. Все к одному.
Подойдя к Лысой косе, где протока становилась глубиной с ладонь, ребятишки перебрались на Зеленый островок. Он несильно возвышается над водой. Бывало в половодье, земля его полностью уходила под воду, и только торчащие кустарники напоминали о его существовании. И даже в самое знойное лето зеленое богатство острова не желтело от жажды. Отсюда и название Зеленый остров. Филиппок узнал о нем от отца, когда тот брал его на большую рыбалку. Они шли на своем ялике по протоке к большой реке Охтуба, почти не гребли, течение несло, лишь изредка папенька подправлял ход веслом. Вдруг, на нос ялика села бесстрашная, довольно крупная, как две ладошки, птица. Рыбаки, замерли, что бы не спугнуть, понятное дело, птица на носу лодки к удаче. Перышки у нее шли волнами черная, белая, черная, белая, головка и шея розоватого цвета, длинный тонкий клюв и хохолок, как трещетка у сестры Лёли. Птица повертела головой, глуховато прокричала «Уд-уддд», поняла, что не туда попала, взмахнула полосатыми крыльям и полетела в сторону берега. Папенька заулыбался:
