Пропавшие вчера: болото - Антон Хорш, Агатис Интегра

Короткий фрагмент, написанный детским почерком на первой странице простой тетради:

«Лес – это не место, а чувство.Он живёт в тебе, пока ты веришь в него».

– Вика, первая запись

Ниже, другими чернилами, словно добавлено позже:

«Когда лес заговорит с тобой, уже нельзя притвориться, что ты не слышишь».

Автобус натужно пыхтел по разбитой дороге, подпрыгивая на каждой колдобине, словно издеваясь над Лёхиным настроением. «Вот же попал», – думал он, с тоской глядя на бескрайние поля и перелески. Кого вообще в наше время отправляют доучиваться в деревню из-за каких-то несчастных двоек! Солнце нещадно палило сквозь давно не мытые окна, а он мысленно проклинал всё на свете – учителей, родителей, эту дорогу в никуда и, особенно, «замечательную идею» отправить его к бабушке на перевоспитание. Лёха в который раз вытер пот со лба и уставился на идущий от шоссе чёрный дымок – последний признак цивилизации, точка, за которой остались все радости городской жизни.

– Приехали, конечная! Деревня Богуславка! – громко объявил водитель, и автобус со скрипом остановился.

Лёха нехотя поднялся, закинул рюкзак на плечо и поплёлся к выходу. Все планы пошли под откос – вместо возвращения в свою школу осенью «поживи теперь у бабушки, пойдёшь в деревенскую школу, может, за ум возьмёшься». Всего-то пара двоек в конце года, подумаешь! А мама с отцом устроили такой скандал, будто он школу спалил.

Деревня встретила его запахами сена, пыли и чего-то смолистого. Жара, казалось, плавила всё вокруг: и покосившиеся деревянные заборы, и пыльную дорогу, и редких кур, лениво копошащихся в тени деревьев.

– Лёшенька! – донеслось со стороны.

Бабушка, невысокая, но удивительно бодрая для своих лет, торопливо шла ему навстречу. В цветастом платке и переднике с вышивкой она напоминала персонажа из старой сказки.

– Здравствуй, бабуль, – без особого энтузиазма отозвался Лёха, позволяя себя обнять.

– Ох, вырос-то как! Совсем мужчина! – бабушка отстранилась, разглядывая внука. – Устал с дороги? Пойдем, я тебе окрошки налью, самая лучшая еда в такую жару.

Дом бабушки стоял на краю деревни, ближе всех к лесу. Старый, но крепкий, с резными наличниками и просторным крыльцом, он хранил в себе запахи сушёных трав, свежей выпечки и чего-то неуловимо древнего. Лёха бросил рюкзак в своей комнате – маленькой светёлке на втором этаже – и спустился на кухню.

– Ешь, ешь, – приговаривала бабушка, подкладывая в тарелку окрошки. – С дороги надо хорошенько подкрепиться.

Лёха молча ел, думая о том, что впереди целый учебный год в этой глуши, без нормальных друзей и привычных развлечений. Просто катастрофа.

– Не хмурься, – бабушка словно прочитала его мысли. – Тут у нас тоже интересно. И ребята хорошие есть. Школа, конечно, не то что в городе, но учителя внимательные. Вот выйдешь после обеда, познакомишься с соседскими детьми, они как раз каникулы празднуют.

– Угу, – буркнул Лёха. – Что там может быть интересного? И я уже представляю эту школу – одна учительница на все предметы, и та пенсионерка…

– Не говори того, чего не знаешь, – мягко покачала головой бабушка. – Наша школа хоть и маленькая, но учителя из города приезжают. Я слышала, даже компьютерный класс недавно открыли.

После обеда Лёха, подгоняемый бабушкиными уговорами «подышать свежим воздухом», всё-таки вышел на улицу. Жара немного спала, и деревня ожила. Из-за заборов доносились голоса, где-то лаяли собаки, а с ближайшего луга слышались крики.

Заинтересовавшись, Лёха направился туда. На небольшом пустыре между домами несколько местных мальчишек гоняли мяч. Точнее, гонял в основном один – худощавый, но жилистый парень примерно его возраста, с выгоревшими на солнце волосами и испачканными зелёной травой коленками. Он двигался так быстро и ловко, что остальные едва успевали за ним следить.