Кража века, или взрослые люди
Школа может быть очень разной. Иногда это отличное место, где куча друзей, приключений, и каждый новый день – это новая весёлая история. А иногда, как сегодня, утро может начаться с липкого кошмара из фильма ужасов. Когда приходишь, а у тебя в ушах сразу страшная музыка, и навстречу, хищно щёлкая клыками, вылезает чешуйчатый монстр.
И ты сразу понимаешь, что смешно не будет.
В классе было тихо. Так тихо, что даже слышно, как где-то вяло жужжит и бьётся о стекло первая весенняя муха.
Хорошо ей. Летай себе, крылышками маши, никаких проблем, кроме мухобойки. Только в школе мухобоек и не было. Самое безопасное место для мух.
Я сидел на первой парте, развлекая себя мыслями о превратностях мушиной судьбы, и очень хотел почесать нос. Прямо как никогда в жизни! Но делать это было очень страшно.
Да какое там страшно – невозможно! Прямо передо мной угрожающей громадой возвышалась завуч начальных классов. Она оглядывала притихших третьеклассников, яростно сверкая очками и сопя, как тигр перед прыжком.
Хотя я не был уверен, что тигры перед нападением сопят.
У завуча было совершенно непроизносимое имя – Эльвира Валерьевна. Выговаривать его нужно было непременно медленно и осторожно, чтобы не получилась какая-нибудь обидная тарабарщина.
А она, между прочим, каждый раз получалась, как ни старайся. Сами попробуйте без запинок такое сказать.
– Как не стыдно! Какая невообразимая глупость и эгоизм! – нудно и зло чеканила Эльвира Валерьевна, выплёвывая слова в съёжившихся учеников.
Сашка Балясов тоже иногда плевался жёваными бумажными шариками из трубочки, но у всемогущего завуча это получалось без шариков и без трубочки.
– Возмутительная недальновидность и преступное разгильдяйство!
В принципе, её выступление по содержательности мало отличалось от жужжания мухи, потому что никто ничего не понимал. Вернее, всё было ясно – завуч ругалась.
Можно подумать, свет перевернулся, мир рухнул, случилось страшное и непоправимое.
Ха-ха-ха.
Кто-то из «преступных разгильдяев» вчера спрятал рюкзак Ленки Кульковой. И не вернул. Событие мирового масштаба.
Кулькова была крайне вредной девицей: ябедой, зазнайкой и отличницей. В классе её не любили. Поэтому кто-то просто взял и пошутил. Ясно же, что ничего страшного.
Но по выступлению завуча получалось, что это чуть ли не преступление века, скандал, родителей в школу и всех в тюрьму.
Не родителей, конечно, а нас, «преступных разгильдяев».
Из длинной речи Эльвиры Валерьевны было совершенно непонятно, что такого ужасного случилось.
Это потому, что некоторые люди не умеют объяснять.
Вот есть учителя, которые что-то рассказывают, и всем сразу всё ясно. Даже Балясову, который вообще плохо соображает. А есть такие, как завуч. Вроде уже целый час говорит, а в чём преступление, так никто и не понял.
Когда Эльвира Валерьевна, наконец, ушла, оскорблённо вздёрнув увенчанную пучком голову и на прощание окатив провинившихся презрительным взглядом, я с облегчением почесал нос и чуть не прослезился от счастья.
Жить сразу стало легче.
– Ребята, – Мария Сергеевна, классный руководитель 3-го «А», грустно оглядела подопечных и вздохнула. – Кто-то поступил очень нехорошо. Когда мы что-то делаем, всегда нужно думать о последствиях. Вы же взрослые люди?
Класс завозился и одобрительно загудел.
Я тоже оживился и закивал. Конечно, мы взрослые люди.
– А взрослые люди всегда думают, прежде чем что-то сделать. Любой поступок – это ответственность. Допустим, у нас в классе есть Незнайка Иванов.
3-й «А» одобрительно захихикал. Все начали переглядываться и тыкать друг в друга пальцами.