Предатель. Не твой сын - Дилноза Набихан

Этот день не мог быть таким плохим. Но я только обманывала себя, потому что я ничего не могла сделать с диагнозом моей матери.

— Почему ты притихла? — Голос Давида вывел меня из думы. Мы лежали в его постели, простыня укрывала наши обнаженные, потные после секса тела. Моя голова покоилась на груди любимого, и равномерный стук его сердце успокаивал меня.

— Просто задумалась, — я привстала на локтях и оставила быстрый поцелуй на губах мужчины, и пока это не перерос во что-то большего, например, он зацелует меня до потери сознания, а потом снова возвышет меня на небеса.

Но Гордей был проницательным мужчиной. Он не дал мне закрыться в себя, схватил меня за подбородок большим и указательным пальцем, и заставил посмотреть ему в глаза.

— Не ври. Тебе что-то гложет. — Он внимательно посмотрел на меня. Его взгляд цепко выхватил мой, который не скрывал страха. — Это что-то связано с твоей матерью?

Я ведь уже упомянула, какой он проницательный?

— Пришли результаты её анализов. Требуется еще одна операция, но, — тут я не смогла скрыть страх, что гложет меня. Я целый день думала об этих чертовых анализах. Хотя мы с мамой уже знали, что ничего лучшего не ждать, но черт, все равно было больно. Знать, что единственный родной человек на смертном одре, и ты ничего не сможешь сделать.

Десять лет назад мои родители расстались, папа ушел из семьи. Это стало большим ударом для моей матери. И вскоре мы узнали, что у неё проблемы с сердцем. Мама работала в школе, зарплата едва хватила на нас, а тут ей требовалась операция. А для операции большие деньги. Поэтому в пятнадцать лет я была вынуждена найти подработку. Я всем сердцем хотела облегчить боль моей матери. Но кажется, я слишком много брала на себя.

— Я чувствую, как не справляюсь, Давид, — я сжала пальцы в кулак. Боль в сердце становилось с размером кулак, если не больше. — Врачи не обещают, что она выйдет из больничного стола живой,

Я и не заметила, что плачу, пока на языке не появилась соленый вкус. Я думала, что уже все выплакала.

Давид поднялся, нашел свои боксеры, и быстро одевшись, подошел к постели с моей стороны, и опустился на колени. Взял мои обе руки в свои.

— Дилара, я знаю, ты сильная девушка. Ты справишься. Но ты только должна позволить мне…

— Нет! — Я отдернула свои руки, но Давид резво перехватил их одной рукой, а другую положил на мое горло, не позволяя мне двинуться с места.

— Шшш, ты послушай меня. Это для меня ничего не значит. Ты для меня все, а я хочу видеть тебя счастливой. Ты своими слезами сердце мне разрываешь. Я не знаю, как еще помочь тебе, только если не материально. У меня есть связи, деньги, а тебе просто надо согласиться со мной.

Я закрыла глаза. Давид во всем был прав. Давид Львович Гордей — бизнесмен, который в свои двадцать девять лет управляет большой IT-компанией. Он гений своего дела, и конечно, завидный холостяк страны. Его имя пишут в газетах, и попал в Форбс! И я не понимаю, как он вообще посмотрел в мою сторону.

— Дело ведь не в деньгах, — как говорит ему о своих страхах? Что если он подумает, что я с ним только из-за его денег? Хватит и того, как его семья смотрит на меня.

— Но деньги поможет твоей матери попасть в лучшую больницу в Германии и получит достойное лечение, — сквозь рыдания прорывается смех. Он тогда все запомнил. Я думала, он спал, когда я делилась с ним своими проблемами.

— Я думала, ты заснул тогда, — потрясенно выдаю.

— Если притворство это единственный способов, чтобы ты могла излить мне душу, я готов притворятся спящим столько, сколько угодно, — он нежно стирает большим пальцем слезу с моих щек, а потом чуть сжимает пальцы на моем горле, достаточно, чтобы кислород не поступал в мои легкие, но не достаточно, чтобы он меня убил. Наклоняет мою голову и захватывает мою губу в требовательным поцелуе.