Практикантка для огненного генерала - Инна Дворцова, Анна Дрэйк

– Ну, знаешь, я не удивлена, – цедит мама, прожигая меня холодным взглядом. – Вот если бы тебе хоть что-то в своей жизни удалось довести до ума, добиться поставленных целей, вот тогда да. Я была бы в шоке, а так, – она ведёт плечом. – Ты как всегда, в своём репертуаре. Разочаровывающем.

– Мам, да там всего одного балла мне не хватило, – пытаюсь оправдаться я, хотя прекрасно понимаю – маме плевать. Она уже с самого рождения выбрала меня на роль главного разочарования в своей жизни. – К тому же в другой мед, который в соседнем городе, я прохожу на бюджет спокойно. Даже с запасом.

– Тот мед – это просто уровень ПТУ, по сравнению с нашим, – фыркает мама. – Вот, Оля, поступила сразу в наш и на высший бал. Как и я. Как и твои бабушка с дедушкой. Но, как говорится – в семье не без урода.

– Спасибо за поддержку, – я поджимаю губы. – И за сочувствие.

– Сочувствие равно жалости, – холодно чеканит мама. – А жалость – унижает человека. Кроме того, не даёт мыслить трезво, а для того, чтобы быть нейрохирургом, нужен холодный рассудок и стальные нервы. Так что, может, и хорошо, что тебе не получилось поступить. Хоть не опозоришь нашу фамилию. Да и люди от тебя не пострадают. А так Оля продолжит династию хирургов Ариновых и укрепит нашу фамилию. А ты, – мама смотрит на меня и морщится. – Ну, не знаю, может, на курсы ноготочков пойдёшь? Вдруг хоть там от тебя толк будет? Хотя в этом я тоже не уверена.

– Может, и пойду, – раздражённо бросаю я и выхожу.

Почему так? Почему у всех матери хоть немного способны на поддержку, а моя меня только добивает и вечно сравнивает с идеальной старшей сестрой Олей, до уровня которой мне не допрыгнуть, как бы я не старалась.

А я ведь всю свою жизнь только и стремлюсь, чтобы заслужить хоть немного одобрения от мамы, но, наверное, это невозможно.

Я всегда буду с приставкой “недостаточно”: недостаточно умная, недостаточно красивая, недостаточно успешная, “недостаточно Оля”.

Уверена, что если бы со мной что-то случилось, то мама и не особо расстроилась бы.

По крайней мере, никто бы не позорил великую династию хирургов Ариновых своим несовершенством.

Я выхожу из квартиры, сжимая руки до побелевших костяшек пальцев, чтобы сдержать слёзы, которые против воли застилают глаза.

И чего я расстроилась? Знала ведь, что именно это я и услышу.

Ничего нового, всё как всегда.

Сержусь сама на себя за слабость и стараюсь взять себя в руки.

Улица встречает меня холодным ветром, и я, не задумываясь, иду по знакомой дороге. Каждый шаг отдаляет меня от дома и от той удушающей атмосферы, которую я не могу вынести.

Скоро я оказываюсь в парке, где мы с Олей часто гуляли в детстве. Тут всё напоминает мне о том времени, когда всё было проще, хотя мама уже тогда сравнивала меня с идеальной старшей сестрой. И конечно же, не в мою пользу.

Я сажусь на скамейку, обхватываю колени руками и пытаюсь успокоиться. Вот только мысли о маме не покидают меня.

"Почему ты не можешь быть как Оля?" — её слова отзываются в голове, как эхо. Вскоре я понимаю, что мне нужно отвлечься, и достаю телефон. Делаю несколько шагов, чтобы найти точку с хорошим сигналом, и решаю написать Оле.

"Привет, Оля! Как дела?"

Пока жду ответа, смотрю на проходящих мимо людей. Кто-то смеётся, кто-то спешит по своим делам, а я сижу здесь, как будто отрезанная от жизни.

Проходит несколько минут, и приходит ответ.

"Привет! Всё замечательно, готовлюсь к экзаменам. А ты? Узнала свои баллы?"

Я вздыхаю, понимая, что, наверное, не стоит делиться своими переживаниями с Олей.

"Да так. Как всегда, всех разочаровала. Ничего нового".

"Не прошла, значит? Странно, конечно. Там для поступления не так уж много и нужно. Я ЕГЭ вообще на сто из ста написала".