– Я тебя бросаю, – заявил Витя.
Я вытаращилась на него. Вот это наглость! Фирменное нахальство! Это ведь я застукала его с другой! Это я должна была с достоинством и холодком произнести заветные три слова.
Нет, не “я тебя люблю”. Они не спасут мою уязвленную гордость.
Ну и что мне теперь – говорить: “Нет, это я бросаю тебя?” Детский сад какой-то, ответка из разряда “Первое слово съела корова”. Вот я и фыркала, как разозленная кошка, в ярости глядя на своего уже бывшего. Симпатичного, темноволосого, кареглазого изменщика!
День вообще не задался с самого начала. После шумной вечеринки, которая проходила у меня дома, я встала с тяжелой головой. Приходящая домработница, прибирая оставшийся со вчерашнего бардак, осуждающе качала головой и что-то бурно выговаривала на армянском, совершенно не стесняясь моего присутствия. Ну никакого уважения к своей нанимательнице!
Вдобавок я вспомнила, что вчера поругалась с Лизой. Та усиленно пыталась убедить меня в том, что недавно видела Витю с другой, совсем молодой студенточкой, которой едва-едва исполнилось восемнадцать.
Я же твердила, что это полнейшая глупость. Витя меня любит! И вообще, мне же двадцать пять, а не сорок, чтобы меня променяли на кого-то помоложе! Вдобавок я хороша собой, при деньгах… И наши отцы дружили. Мой даже устроил Витю в свою компанию.
С чего бы ему быть недовольным отношениями со мной и искать себе кого-то на стороне?
Когда настроение ни к черту, кого-то спасает и отвлекает готовка, кого-то – горячая пенная ванна. Мое лекарство от всех проблем – союз папиной кредитки и многочисленных торговых центров, шоурумов и отдельных магазинчиков. Там тебя обласкают вниманием, отражение в зеркале поднимет настроение, а финальный приз упакуют в приятно шуршащую бумагу.
Вылетая из очередного магазина с очередным пакетом, я и увидела их.
Они сидели в кафе, куда мы с Витей ходили в самом начале наших отношений. Недорогое и очень уютное. Они смеялись, а Витя кормил ее каким-то десертом – с ложечки, как ребенка.
Дальше все было как в тумане. Я лишь помню, как сорвалась с места и перебежала дорогу, едва не попав под колеса машины. Как влетела в кафе с перекошенным от ярости лицом. Помню лицо Вити и этой студенточки, и впрямь совсем молодой. Что сказала им, в памяти не отложилась, но побелевшая студенточка, бормоча что-то себе под нос, схватила вещи и была такова.
Знала ли она вообще о моем существовании или Витя водил за нос нас обеих? Впрочем, на нее мне плевать.
– Как ты мог? – накинулась на него я.
Он поднялся, спешно собирая вещи. Счет, значит, они уже успели оплатить. Наверное, собирались гулять до самой ночи…
А мне он сказал, что сегодня побудет с другом. Симпатичный у него друг, миловидный…
Нестерпимо захотелось побить посуду. И желательно – о Витину голову.
– Извини, Алана, – обронил Витя, избегая встречаться со мной взглядом. – Но нам в последнее время даже поговорить не о чем. Сидим и как два дебила смотрим друг на друга.
Мое лицо вспыхнуло. А я-то думала, что он мной любуется!
Зря я, что ли, отдавала косметологу столько денег! Умасливала свое тело дорогими маслами и лосьонами, а нежную кожу лица – кремами из роскошных стеклянных баночек. Фитнесом занималась, бегала каждый день, даже в дождь и зиму! Все для того, чтобы нравиться Вите… ну и, конечно, самой себе.
– И когда ты собирался мне сообщить о том, что нашел другую? – сложив руки на груди, ледяным голосом спросила я.
Витя замялся.
– Я просто ждал подходящего момента… И вообще это наше первое с Элей свидание. Но она… – Витя замер и мечтательно зажмурился. – Она такая одухотворенная! Она в консерватории учится и животным помогает!
– Я тоже животным помогаю, – нахмурилась я.
