Посвящается той, которая хотела «мальчика, потом девочку, а потом ещё мальчика или девочку».
Надеюсь, это сбылось. Автор.
ОТ АВТОРА
Плети паутину паук, плети… Случай превращается в причину, причина ― в следствие. На верёвочку судьбы нанизываются бусинки событий. Плывя по реке жизни, как часто мы берём вёсла в руки? Как часто принимаем решения сами, или ведомы судьбой?
После произошедших метаморфоз, изменивших судьбу повзрослевшего Алексея Печенина ― главного героя повести: «Пионерское лето 1964 года, или Лёша-Алёша-Алексей», его вёсла лежали в лодке…
Как тебя звать?
Обычно в общежитии института в субботу танцы до утра. Громкие разговоры. Многие навеселе…
Её я отобрал у первокурсников, когда поднимался к себе в комнату. Незнакомую девчонку. На лестничной площадке первого этажа. Они за руку тянули её вверх по лестнице. Она пыталась сопротивляться. Встретился с её взглядом, полным мольбы о помощи, и не смог пройти мимо. Взял её за руку, оттолкнул одного, другого и повёл за собой. Они увязались следом! Топали по ступенькам за нами: топ-топ, на втором этаже отстали. Хотя, если быть точным, они уже второй курс. Экзамены позади. Лето. Не долго «патлатикам» так ходить, на втором курсе военная кафедра, после Нового года остригут.
– Ты знаешь, куда попала?
– Что? ― спросила она, вытирая слезы.
Мы остановились у двери моей комнаты.
– Не понимаешь?
– Я с Таней пришла.
– И где твоя Таня? Ну-на дыхни!
– Мы чуть-чуть только выпили. С мальчишками.
– Ну-ну… Не похоже на чуть-чуть. С этими, что ли?
– Нет, со знакомыми. Мы сюда на танцы пришли. Я не знаю, где наши. И Тани нет…
В коридоре темно. С трудом попал ключом в замочную скважину. Включил свет в комнате.
– Проходи.
В моем временном логове по-казённому неуютно: три кровати, на двух из них голые панцирные сети. Штор нет. Напротив ― окна общежития механического факультета. На столе свежая газета Freundschaft, которую я купил в ларьке на автовокзале, книга Вальтера Гропиуса «Границы архитектуры», зачитанная мной до дыр, графин, пепельница с недокуренной сигаретой, наполовину пустая или наполовину полная? ― бутылка вина «Рислинг», кулёк с виноградом. В стройотряде «сухой закон», как не отметить пару дней свободы.
Я только вчера приехал. В комитет ВЛКСМ. Приехал, в чём был: в стройотрядовской куртке с эмблемой отряда на рукаве. На груди три жёлтые нашивки ― комсорг. Работа идёт к концу. Приехал, чтобы дела по комсомольским взносам уладить. Взглянул на девчонку, робко стоявшую на пороге. Вот навязалась на мою голову! Я уже имел печальный опыт, когда подобрал бездомного котёнка и имел от этого большие проблемы, куда его пристроить. Мне это надо? Тот же случай. Один к одному.
Застучали в дверь. Ногой.
– Это мальчишки, ― заплакала она. ― Не отдавай меня.
– Не отдам. Разберусь…
Подошёл к двери, открыл: Петров Сашка. Однокурсник. Он остался на лето лаборантом на кафедре органической химии и живёт в общежитии.
– Чего тебе?
– Алекс, пацаны говорят, первокурсники шалят. Помощь нужна?
– Сам разберусь.
– Понятно, ― кивнул он и взглянул на девчонку за моей спиной.
– Из-за неё?
– Вали!
Сашка хохотнул в кулак.
– Пошёл вон! ― возмутился я, закрыл дверь, повернулся к плаксе.
Мини юбка, босоножки беленькие. Ровные ножки. Дамская сумочка на длинном ремешке. Откуда она взялась? Глаза испуганные. Зелёные. Блузка беленькая, пластмассовые серёжки. Не встречал её раньше в институте. Откуда она?
– Не бойся, они не сунутся, ― сказал я. ― Минут десять подождём, провожу.
Девчонка всхлипнула и, отвернувшись, сказала:
– Куда? В нашем общежитии дверь уже закрыли, не пустят. И Таня не знаю где. Я у неё хотела переночевать: она в городе живёт. ― Девчонка заплакала. ― Мальчишки пристают. Таню бы найти. Я у тебя побуду. Можно побыть?
