Потомокъ. Фабрика мертвецов - Илона Волынская, Кирилл Кащеев

© И. Волынская, К. Кащеев, текст, 2022

© Макет, оформление. ООО «РОСМЭН», 2022

Шшшарк – шмяк! Шшарк – шмяк!

Комья земли взлетали над кромкой берега и звучно шмякались на громоздящуюся у самого края изрядную кучу.

Человек остановился, посмотрел на уже клонящееся к закату солнце и снова принялся рыть. Лопата по самый черенок вгрызлась в береговой склон, вываливая прямо на сапоги толстый, влажный пласт красноватой земли. Мужчина воткнул лопату в склон, нагнулся и принялся разминать эту землю в руках, внимательно рассматривая комки на ладони.

– Ну во-от! – удовлетворенно прогудел он. – Я же говорил, что найду! «Нету, нету…» – Он явно передразнил кого-то. – Искать надо уметь… а не сразу жалобы слать. Тоже мне, жалобщик! Еще извиняться колбасника заставлю, всенепременно! – Мужчина покивал сам себе, снял картуз с лаковым козырьком, по-простецки утер лицо рукавом косоворотки.

Шлеп!

Ком земли шмякнулся ему прямиком на темечко.

Человек замер в растерянности, медленно поднял руку, пощупал… пальцы влезли в противное и мокрое, размазывая землю по коротко стриженным волосам. Выругался и принялся оттирать голову не первой свежести платком. Отряхнулся и потянулся за лопатой…

Шлеп!

Прилетевший из-за кромки берега новый ком угодил ему в спину.

– Хи-хи! – в застоявшемся летнем воздухе тихо прошелестел смех.

– Это кто там озорует? – выпрямляясь, рявкнул человек. – Ужо я вас! – И, опираясь на лопату, полез по склону наверх.

Лопата легла на край берега, следом выбрался ее хозяин. Отряхнул ладони, огляделся… Темно-красное закатное солнце расчертило поросшую жухлой травой степь кровавыми полосами. В сгустившихся черных тенях, тесно-тесно прижавшись друг к дружке, застыли двое ребятишек, мальчик и девочка лет десяти.

– Ваша работа? – отряхивая испачканную косоворотку, вопросил человек – хотел грозно, но вышло скорее добродушно, в уголках рта дрогнул смех. – Давно батька ремня не прописывал? Глядите у меня, буду вам заместо отца родного! – Демонстративно берясь за пряжку ремня, он шагнул к детишкам.

Мир дрогнул. Багровые полосы заката разлились, словно где-то там, наверху, из перехваченного ножом горла хлынула кровь, захлестывая землю. Мужчина испуганно зажмурился… а когда открыл глаза, детишки, все так же прижавшись друг к другу и сдвинув головы, точно шептались на ходу, убегали прочь.

– Эй! – Человек невольно шагнул следом за ними. Всыпать шутникам уже не хотелось, его охватила смутная тревога. – Куда вы, дети? – Он опять шагнул за детишками… и остановился как вкопанный.

Дети не бежали, они скользили, плавно, точно их нес пробежавший над степью ветерок. Ярко-синие метелки степного шалфея не качались, когда за них цеплялись полы длиннющих домотканых рубах. Детишки медленно перетекали из багровых полос заката в черные тени, и, постепенно разгораясь, их окутывал серебристый ореол.

Человек судорожно, рывком сделал еще шаг – будто его дернули за невидимую веревку. Лицо его стремительно бледнело, словно лоб и щеки осыпали мелом. Снова рывок – нога зависла на полушаге, и со стороны могло показаться, что человек отчаянно боролся с собой. Крупная капля пота прокатилась по виску, повисла и упала на землю. Мужчина выгнулся назад, будто стараясь растянуть захвативший его незримый аркан, и – банг! – что-то неслышно лопнуло, и он с размаху сел в пожухшую траву. С хриплым вздохом вскочил, повернулся и ринулся прочь – бежать, бежать, подальше отсюда…

Мальчик и девочка стояли у него за спиной.

Прижавшись голова к голове, они пристально и неотрывно глядели на него сквозь зашитые суровой ниткой веки. От этого слепого взгляда из груди мужчины вырвался стон. Лунное сияние вокруг детишек разгоралось все ярче, его сполохи тянулись к человеку, как щупальца невиданной твари. Леденящий холод дохнул в лицо, человек отчаянно закричал… Безумный, туманящий голову ужас точно стегнул его по ногам, заставляя прыгнуть в сторону.