Аэропорт пахнет прощаниями. Запах дорогого кофе, мятной жвачки и усталого воздуха кондиционеров смешивается с гулом голосов и объявлений о вылетах. Я стою у зоны досмотра, сжимая лямку рюкзака, пока родители в последний раз дают мне советы, которые я слышала уже сотни раз. Я вылетаю в новый штат, в новый университет, в новую жизнь – но до сих пор не уверена, что готова к этому. Всю свою жизнь я провела в Атланте, Джорджия. Там я знала каждый закоулок, каждое кафе, каждую короткую дорогу, ведущую к дому. Там я была частью команды, частью чего-то большего, чем просто я сама. Чирлидинг не был просто хобби. Это было моё всё. Команда – мои девочки, моя семья, моя уверенность в себе. Когда мы выходили на поле, когда наши голоса сливались в единый крик поддержки, когда мы поднимали друг друга вверх, зная, что никто не уронит – это было настоящее волшебство.
Мы выиграли чемпионат штата в прошлом году. Мы плакали, когда поднимались на пьедестал, обнимая друг друга так крепко, что казалось – никто и никогда нас не разлучит. А теперь я уезжаю. Когда я сказала девочкам, что поступаю в другой штат, в их глазах мелькнуло недоумение.
– Почему не остаться? – спросила Эшли, моя лучшая подруга, капитан команды.
Я не знала, что сказать. Хоторнский университет – один из лучших в стране по спортивным программам. Это мой шанс вырасти, стать лучше, но… что, если я не найду там свою новую команду? Что, если буду чужой?
Вчера мы в последний раз тренировались вместе. Я стояла в центре зала, чувствуя, как сжимается грудь. Девочки подбежали, обняли меня со всех сторон, их голоса смешались в один.
– Мы будем скучать.
– Ты обязательно найдёшь свою новую команду.
– Только не забывай нас, слышишь?
Я тогда кивнула, но не сказала ни слова.
Сейчас, в аэропорту, всё это накрывает меня с новой силой.
– Не забывай писать, хорошо? – мама улыбается, но в её глазах я вижу тревогу.
– Конечно, – отвечаю я, хотя мы обе знаем, что я не стану писать каждый день.
Может, раз в неделю. Может, раз в месяц.
Отец кладёт руку мне на плечо. Его хватка крепкая, как будто он боится, что я выскользну из его жизни прямо здесь, в этом аэропорту.
– И если что-то случится, сразу звони.
Я киваю. Они выглядят так, будто готовы обнять меня, но не делают этого. Я тоже не двигаюсь. Нам всем сложно даётся этот момент.
– Ладно, мне пора, – говорю я, потому что кто-то должен закончить это прощание.
Мама слабо кивает. Отец опускает руку. Я делаю шаг назад, потом ещё один. Поворачиваюсь и ухожу, не оглядываясь. И только когда оказываюсь в очереди на досмотр, позволяю себе глубоко вдохнуть. Всё. Назад дороги нет. Самолёт взлетает, и я прижимаюсь лбом к холодному стеклу, наблюдая, как огни моего родного города превращаются в крошечные точки. Всё, что было привычным, остаётся внизу.
Рядом со мной сидит женщина в деловом костюме. Она даже не смотрит в мою сторону, сразу достаёт ноутбук и начинает печатать, как будто этот полёт – просто ещё один пункт в её расписании. Мне это даже нравится. Не хочется говорить. Я достаю телефон и вставляю наушники. Музыка заполняет тишину.
Стюардесса проходит по ряду, раздавая напитки.
– Что-нибудь желаете?
Я качаю головой. Мне не хочется ни есть, ни пить. Я чувствую себя отстранённой, как будто этот полёт – не часть моей жизни, а просто какая-то сцена, которую я наблюдаю со стороны. В какой-то момент я засыпаю. Мне снится дом. Улица, по которой я ходила тысячу раз. Кафе на углу, где всегда пахнет ванилью. Летний вечер, золотой свет фонарей, голоса друзей. Я просыпаюсь от объявления пилота о посадке. Самолёт снижает высоту, и внизу я вижу новый город. Высотки, широкие дороги, блеск витрин. Совсем не похожий на мой родной. Когда мы приземляемся, у меня нет времени на раздумья. Нужно забрать багаж, найти такси. Я пробираюсь сквозь толпу таких же уставших пассажиров, вбиваю в телефон
