Пролог – Письмо без адресата
Дождь начинался тихо, почти с уважением – как будто стучался. Но спустя час он уже бил в лицо с такой силой, словно хотел вымыть город до костей. Узкая улица, с домами, давно переставшими верить в уют, погрузилась в серую вязкую темноту. Там, где когда-то была булочная, теперь зияла пустота. Шорох капель перебивался только редкими звуками – далёкий лай, хлопанье ставен, и… шаги.
Фигура в длинном, пропитанном водой пальто появилась из тумана, как будто вышла не из-за угла, а из самого воздуха. Мужчина – или женщина, черты скрывал капюшон – остановился возле стены. Стена была старая, выщербленная, но в ней выделялся один элемент – почтовый ящик. Ржавый, облупленный, с тусклой латунной табличкой: № 47.
Никакой вывески, ни звонка, ни окна. Только ящик. Как будто он не принадлежал ни одному дому, а просто… существовал.
Фигура склонилась, достала из внутреннего кармана плотный, чуть вздутый от влаги конверт. На нём – слово, выведенное чётко, уверенно: Эльза. Никаких других обозначений. Ни марки, ни адреса.
Человек постоял так несколько секунд. Рука с письмом дрожала. Не от холода – от чего-то другого. Пальцы – длинные, с тонкими ногтями – подрагивали, будто споря: опустить письмо или удержать. Под капюшоном мелькнуло лицо. Бледное, с тенью усталости и чего-то почти… раскаявшегося.
Он посмотрел на ящик, как смотрят на старого друга, предателя и судью одновременно.
– Прости, – прошептал он, голос сорвался от напряжения.
Потом – короткое движение. Щелчок металлической щели. Письмо исчезло.
Время будто застыло. Даже дождь, казалось, стал тише. В ту долю секунды город задержал дыхание. Затем – слабый гул фонаря. Он мигнул. Раз, два… и погас окончательно, будто не желал быть свидетелем.
Фигура исчезла так же бесшумно, как и появилась. Остался только ящик.
И он ждал.
Глава 1 – Город, где ничего не происходит
Эльза проснулась за минуту до будильника – как всегда. Это не было осознанным усилием, скорее привычкой, встроенной в её тело так же плотно, как ритм дыхания. Шторы – плотные, серо-бежевые, почти не пропускающие свет – скрывали за собой пасмурное утро. Оно, как и все предыдущие, пахло чаем с мятой, застоявшимся воздухом и чем-то ещё – едва уловимым, но постоянным. Словно время в этой квартире не шло, а только вращалось по кругу.
Квартира на третьем этаже, книги в два ряда на каждой полке, старая кошка Молли, которая теперь уже почти не двигалась, только наблюдала – всё было на месте. Ровно, предсказуемо, безопасно.
Эльза сварила овсянку, как всегда. Добавила немного корицы. Включила радио – оно шипело, ловя местную станцию с трудом. Ведущий говорил о ярмарке, которая состоится в пятницу. Та самая ярмарка, что “вот уже пятый год подряд радует жителей города Сент-Марен”. Радует – громкое слово. Эльза на ней ни разу не была. Она предпочитала наблюдать за ней из окна библиотеки.
Путь до работы занимал ровно восемнадцать минут. Восемнадцать, если идти мимо церкви, через сквер и спуститься по лестнице у аптеки. Если без остановок. Она проверяла это – каждый день. Её пальто было синее, зонт – потерявший цвет. Сапоги скрипели только на третьем шаге. И всё это – как ритуал.
Город Сент-Марен, казалось, существовал вне времени. Маленький, серый, утопающий в дождях. Здесь никто не спешил. Даже сплетни ходили медленно. Местные знали друг друга по именам, а детей узнавали по выражению лиц родителей. Почтовые ящики здесь были почти музейными экспонатами – раз в неделю в них приходил счёт, да иногда открытка от родственников, сбежавших в мегаполис.
Именно поэтому Эльза остановилась.
Она увидела его, проходя мимо старой кирпичной стены на углу улицы Шапель. Ящик. Почтовый. Ржавый, но как будто… новый. Она не могла вспомнить, был ли он здесь раньше.
