«Le vedi queste persone? Questa
fauna? Questa è la mia vita.E non è niente».
«Видишь этих людей? Этот
животный мир? Это — моя жизнь. И в ней что-то есть».
У простых людей со словом мафия,
только одна глупая ассоциация — игра. В моей же жизни, мафия — это
смерть, кровь, и отсутствие права на выбор. Если человеку
посчастливилось появиться на свет в семье, где за него всё решает
клан, выход из этого мира только один - смерть.
Я не выбирала родиться в семье
консильери Сиэтла. Мне никто не давал право на выбор человека, с
кем я хотела бы связать свою судьбу. Никто не спрашивал хочу ли я
детей? С самого детства они только указывали, что делать, как себя
вести и с кем разговаривать.
За меня решили судьбу, насильно
выдав замуж в другой город, во вражеский клан, за жестокого,
безжалостного мужчину, который вершит судьбы людей
Лос-Анджелеса.
Временная клетка
отцовского дома сменилась на пожизненную…
Руки Максимилиана блуждают по моему
обнажённому телу, прикасаясь в самых интимных местах без
разрешения. Его слишком много, везде и сразу. Я начинаю паниковать,
как будто оказалась в замкнутом пространстве и у меня нет
выхода…
Уверена многим девушкам будь они на
моём месте понравилось бы то, как мужчина умело ласкает хрупкое
тело, сжимая и поглаживая нежную кожу, в нашу первую брачную ночь.
Но в моей голове слишком много «но», от которых хочется сбросить с
себя новоиспечённого мужа и разрыдаться забившись в угол…
Я чувствую его прикосновения
повсюду, кожа горит от напористой ласки, в бедро отчётливо
упирается нечто твёрдое… когда мощные руки Максимилиана властно
раздвигают мои бёдра устраиваясь между них, я чувствую, как начинаю
задыхаться от подступившей волны панической атаки.
Зажмуриваю глаза отворачиваясь, но
затем снова возвращаю взгляд не совладав с собой.
— Пожалуйста, нет!.. — хватаюсь
ладонью за загорелую руку, которая уже успела пробраться под мои
кружевные трусики. — Я… я не хочу, — всхлипываю, пытаясь сжать
ноги, но крупное тело Максимилиана мешает.
— Ч-ш-ш, — кажется, что муж
совершенно не воспринимает сказанные слова в серьёз и продолжает
своё дело, грубые пальцы проникают в моё самое чувствительное
место. — Тебе понравится, малышка, —начинает покусывать ухо,
возбуждённо дыша. Сама мысль, что он не слышит меня, мою просьбу и
продолжает орудовать, проталкивая пальцы глубже, вводит меня в
самую настоящую истерику, заставляя извиваться.
— Отпустите!.. — лихорадочно пытаюсь
убрать его руку от себя и отодвинуться. — Мне не приятно, — голос
больше похож на визг. — Я не хочу тебя, — не контролируя речь,
перехожу с ним на «ты», сама того не осознавая.
Хотя, какая сейчас разница?
Только после начавшейся истерики
Максимилиан поднимает свой в миг, ставший звериным взгляд, резко
обхватывает мою челюсть пальцами, крепко сжимая в стальных тисках,
от чего моя рука машинально ложится поверх его.
— А кого ты хочешь? — голос звучит,
как удар плетью. Муж расценил мои слова, не как страх, а как нечто
иное.
В панике, лишь бы прекратить ужас
этой ночи, пресечь его попытки обладать моим телом, использую слова
Максимилиана в свою пользу, сама не понимая, что творю…
— Другого, — тяжело дыша, шепчу на
выдохе. Не моргая смотрю в чёрные, мужские глаза. — У меня было
много мужчин. Вряд ли ты захочешь иметь потрёпанный товар в своей
постели, — то ли алкоголь даёт о себе знать, то ли страх, что
отступать назад уже нельзя, двигает мою тупую голову и язык
продолжать нести эту чушь. — Ты знаешь, что я говорю правду, ты же
видел, как я легко общаюсь с другими мужчинами…
Замолкаю, сглатывая ком от его
исказившегося, нечеловеческого выражения лица.
— Ты чё несёшь?! — зажмуриваю глаза
от мужского рыка над моим лицом. Неожиданно, Максимилиан больно
хватает меня за волосы и насильно поднимает с постели, я не
понимаю, как за считанные секунды оказываюсь прижата к холодной
стене. Мускулистая рука обхватывает мою шею сжимая. — Аурелио
Лучано клялся, что его дочь чиста! — металлическим голосом чеканит
Максимилиан, в то время как я начинаю задыхаться, пытаясь отодрать
его руку от своей сдавленной шеи.
