Цена свободы - Саша Зеркальный

Бегу и волосы назад — именно то определение, которое подходило на данный момент Нике. Еще неопытная и совсем молодая подруга вляпалась в крупные неприятности. И если бы она хоть немного слушала старших друзей, то не ходила бы с порезанными руками и синяками по всему телу. Только, к сожалению, люди продолжают учиться исключительно на своих ошибках.

И будь прокляты те люди, которые придумали классическую, такую неудобную одежду! Была бы воля Ники, она бы давно весь свой гардероб заменила на удобные треники с лыжными костюмами, кроссовки и кеды. Да только ей уже долгое время вдалбливают, что в подобном появляться не солидно, не женственно, особенно такой интеллигентной и привлекательной девушке, как она.

Черное пальто мешалось широкому шагу и стягивало плечи, зауженные носы сапог на высоком каблуке тонули в снегу, а ледяной зимний ветер колол щеки. К сожалению, кашемировый шарф невозможно было натянуть на голову или вовсе замотаться им на манер платка, поэтому приходилось терпеть, пытаясь побыстрее добраться до места назначения — старенькой высотки, где обитала ее подруга.

Поднявшись на нужный этаж, Ника замерла у металлической двери, в ожидании, когда ей откроют. Увидев же разукрашенное лицо Вики, громко ахнула, прижав ладони к губам. Подобной росписи под хохлому она давненько не видела. А уж чтобы у хорошенькой девушки — никогда.

— И ты снова скажешь, что это не он! — скорее констатировала факт, нежели спрашивала Ника у еле живой подруги.

— Я уже устала тебя переубеждать, — с трудом шевеля губами, ответила Вика.

Повернувшись к ней спиной, девушка зашаркала обратно к длинному дивану, стоящему посреди гостиной, тем самым разделяя пространство на несколько зон. Быстро разувшись и сняв пальто, Ника прошла следом и осторожно присела рядом с подругой, боясь ее потревожить. Та осторожно улеглась на подушки, укрылась одеялом и, тяжело вздохнув, поморщилась, явно ощущая дискомфорт в грудной клетке. Рядом на журнальном столике стояла горячая чашка зеленого чая, и Григорьева подала ее подруге, слегка придержав, чтобы та попила.

— Что же все-таки случилось? — грустно спросила Ника, поджав губы, наблюдая за сморщенным от боли лицом Вики. И как раз в этот момент снова открылась входная дверь, впуская хозяина квартиры и еще одного мужчину, которого она не видела прежде.

Взъерошенный Демченко с озабоченным лицом устремился к своей девушке, но, завидев Нику, преобразился на глазах. Лицо окаменело, челюсть напряглась, в черных зрачках полыхнул огонь ненависти, и даже волосы на загривке встали дыбом. Казалось, будто он готов растерзать ее на мелкие клочки только за присутствие здесь.

— Какого хрена ты тут делаешь? — низко зарычал мужчина.

— Лучше ты ответь, какого хрена произошло? — не менее агрессивно ответила Ника, вставая ему навстречу. — Это ты сделал?! Из-за нашей встречи? — обошла она диван без капли страха, готовая защищать подругу даже ценой жизни.

— А может, это твои хахали распустили руки? — начал наступать на нее Демченко, массивным корпусом тесня обратно к дивану.

Безусловно, Ника ощущала за собой вину, потому что отпустила подругу одну и не проводила до дома. Но откуда же она могла знать, что ее кто-то настолько сильно изобьет — лицо сильно опухло, губа разбита, глаза заплыли. И судя по реакции ее любовника, это действительно сделал не он. Глеб все продолжал наступать на Нику, нависнув сверху, подобно горе, и даже сжал крепкие ручищи в кулаки, словно собираясь нанести первый удар. И девушка готова была стойко его принять и даже дать сдачи, хотя и сильно сомневалась, что способна дать отпор. И если бы в грудь мужчины не уперлась чужая ладонь и не отодвинула в сторону, неизвестно, чем бы все закончилось.