Пламя свечи - Виолетта Стратулат

Говорят, что любовь подобна горению свечи. Стоит зажечь фитиль, как вспыхивает яркое, излучающее тепло пламя. Сначала оно горит неровно, волнуясь от каждого легкого дуновения, — так и страсть между возлюбленными подвергается испытаниям. Но стоит пройти этот период, как мало что способно поколебать возникшее сияние. Страсть преобразуется в привязанность; таяние воска — это доверие, стирающее границы между партнерами.

Но… Что произойдет, когда свеча расплавится? Развеются ли отношения, как дым?

Тогда я прислонилась к подоконнику, скрестив руки на груди, и наблюдала за поведением мужа. Он сидел за столом, неторопливо прожевывал завтрак и пролистывал какие-то новости в телефоне. Таким было каждое наше утро: он молчит и изучает информацию в смартфоне или бумагах, а я попросту смотрю на всю ситуацию со стороны.

Лишь это утро несколько отличалось от череды похожих…

Один-единственный вопрос, кажущийся совсем обыденным, заставил обратить на меня внимание. «Вкусно?». Слово сорвалось с губ, будто давно желало оказаться озвученным: совсем тихо, рвано и с подавленными эмоциями. Я не надеялась услышать ответ, так как такие банальные вещи редко удостаивались внимания. Просто привыкла избегать всего романтического, способного расстроить. Казалось, Саша словно оторопел: потупил взгляд, задумался — только потом отложил вилку в сторону и издал какое-то странное мычание, похожее на угуканье.

Он не смотрел мне в глаза, только схватил телефон и встал из-за стола. А я не могла оторвать взгляд от своих усилий: омлет недоеден, кофе не допит, бутерброды и вовсе не тронуты. Может, и самый обыкновенный завтрак, но приготовленный с любовью.

Я заставила себя проглотить обиду и вышла в коридор, так и не убрав со стола. Саша уже стоял у входной двери, обутый и накинувший пальто. Только папка с бумагами еще лежала на полке.

Наши взгляды пересеклись, и на моих губах расплылась улыбка. На душе сразу потеплело, захотелось пожелать хорошего рабочего дня. В порыве нахлынувших чувств я, привстав на носочки, потянулась к его губам, чуть растрескавшимся от осенних холодов. И муж отвернулся… с таким выражением лица, словно ему противна или очень обременительна подобная близость. Слова режущим комом застряли в горле, глаза наполнились слезами.

— Я опаздываю…

Тихий шепот в ответ. Очередное оправдание. Лучше бы и вовсе ничего не говорил. В этом голосе совсем нет эмоций — одно безразличие.

Я заставила себя кивнуть, как ни в чем не бывало. Хорошо, что челка скрывала глаза.

В нос бьет шлейф его одеколона, а слух режет звук закрывающейся двери. Тишина оказывается моим проклятием.

Если задуматься: как давно это происходит, когда наши отношения утратили страсть? Где они — нежность и забота? За этими мыслями я весь день ломаю голову.

Открытый вордовский документ так и остается пустым: слишком многое не позволяет сосредоточиться на работе. Никак не получается описать эмоции влюбленной девушки: не могу вспомнить это ощущение. Наверное, правильнее сказать «состояние». Состояние влюбленности. Когда теряешь голову от одного присутствия возлюбленного, замечаешь каждое его неловкое движение, запоминаешь запах одеколона, мимику, хочешь порадовать и молишь мысленно об объятии, поцелуе — любом прикосновении. Разумом понимаю, могу представить, но не описать. Плоско все, не по-настоящему.

В коридоре доносится шум, и я не сразу осознаю, что происходит. Время на ноутбуке подсказывает о возвращении Саши, и я второпях выключаю все программы и бреду на кухню. Уже по привычке.

Саша все еще в коридоре, вешает пальто. Сейчас я безумно рада, что он стоит ко мне спиной. Осадок из-за утренней ситуации до сих пор съедает изнутри. Мне страшно узнать, какое выражение приобретет лицо Саши. Опыт говорит: он устал, голоден и наверняка зол. В таком состоянии мужчины опасны.