Три рецепта для Зоюшки - Аннa Шнайдер.

— Зоя, вас просят к хозяину, — раздался позади важный до торжественности голос управляющего, и я едва не выронила из рук поварской колпак.

К хозяину, значит? Интересно, почему нельзя назвать этого человека по имени-отчеству, или подобное религия не позволяет? Почему с тех пор, как я переступила порог этого пафосного дома, управляющий называет его владельца исключительно хозяином? Нет, даже не так — Хозяином! С большой буквы.

Каждый раз, слыша это, я отчего-то представляла толстого мужика с пузом и сигарой, зажатой между пальцами. Эдакий дон Корлеоне в российских реалиях, в костюмчике, но при этом в брюках с подтяжками, чтобы не сползали с живота.

— Просят? — повторила я, оборачиваясь к управляющему. Представился он как Николай Петрович, но у меня было подозрение, что до «Петровича» ему ещё лет десять минимум — выглядел этот напомаженный и выхолощенный парень с короткими светлыми волосами и гладко выбритым лицом моим ровесником. Дорогие очки в золотой оправе добавляли ему солидности, но всё равно — молодой. — Во множественном числе, что ли, просят?

Взгляд «Петровича» наполнился лёгким презрением.

— Пойдёмте, Зоя, — так же важно произнёс он вместо ответа на вопрос и плавным жестом указал мне на дверь.

— Ладно, — я пожала плечами, — раз просят…

По пути неизвестно куда я рассуждала о том, зачем меня «попросили» явиться к хозяину. До того, как я начала готовить обед, управляющий говорил, что после завершения можно будет сразу уходить и, если я подойду в итоге, со мной свяжутся. Стандартный вариант даже для поваров. Зачем я понадобилась этому Хозяину прям сразу, не отходя от плиты? Похвалить, поругать?

Жаль, что колпак я оставила на кухне. В нём я выглядела более солидно, а не такой соплюшкой. Про таких, как я, говорят: «Маленькая собачка до старости щенок».

По широкой мраморной лестнице, устланной изумрудным ковром с абстрактными узорами, мы с Петровичем поднялись на второй этаж. Так же, как и на кухне, и в холле первого этажа, который я видела мельком, пока шла из крыла для слуг к лестнице, здесь всё дышало пафосом. На кухне он меньше ощущался — всё же это по сути тоже помещение для работников. А тут, в коридоре второго этажа… И светильники на стенах — все как на подбор золотые и витые, причём разные: в виде цветов, виноградной лозы, женщины в платье с фонарём в руке. Были тут и картины, в основном натюрморты и пейзажи, в тяжёлых кованых рамах.

Я будто в музей попала. Даже неловко стало, что иду по этой красотище в заляпанном специями фартуке. Не комильфо.

Всё-таки надо было или фартук снять, или колпак надеть…

— Кабинет хозяина, — возвестил Петрович, останавливаясь возле первой же двери. Она была под стать окружающей обстановке — солидная деревянная дверь с резным декором в виде абстрактного орнамента. Ещё и двустворчатая… Ну точно этот таинственный Хозяин — мужик необъятных размеров, раз в одну створку не пролезает. — Заходите, Зоя. Только постучитесь.

А то я бы так не догадалась, что к «дону Корлеоне» с ноги не заходят.

Постучала, но ответа не дождалась, и Петрович уточнил:

— Здесь хорошая звукоизоляция, так что ответа вы не услышите. Просто заходите.

Я глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, ощутив на мгновение острый укол волнения, и толкнула одну из створок.

Легко сказать — толкнула… Эта дверь оказалась такой тяжёлой, что только чуть дёрнулась, и не собираясь распахиваться.

— Ладно, давайте я, — проворчал управляющий, вмиг растеряв свой лоск, когда, еле слышно пыхтя от натуги, взялся за ручку и попытался открыть створку. В итоге она, разумеется, распахнулась, но с большим трудом и диким скрипом.

— Ник, — тут же послышался голос изнутри кабинета. Приятный, бархатистый мужской баритон, — вызови-ка мастера, опять петли подтянуть надо.