Отвергнутая. Хозяйка лавки “карамель и шоколад” - Катрин Алисина

Голова все еще кружилась. Во рту пересохло. И каждый вдох отдавался в груди жуткой болью. Но я старалась держаться.

На меня разъяренно смотрел незнакомый мужчина. Темные волосы, серые глаза. Значит, это и есть мой муж?

— Проваливай, — рыкнул он, вставая из кресла. — Ты достала меня!

Я оторопело уставилась на него. За этим меня позвал? Прогнать? Унизить?

Пару секунд я разглядывала незнакомца. Старинный камзол. И брюки такого же кроя. На белой шелковой рубашке — золотые запонки с небольшими кристаллами. Они едва заметно светились.

Я украдкой оглянулась. Комната была богато обставлена: добротная мебель, дубовые книжные полки, кресла обитые бархатом. Камин.

Огонь в нем уютно потрескивал, щедро отдавая тепло и даря приятный аромат дров.

В деньгах в этом доме не нуждались.

В кресле ехидно улыбалась незнакомая девушка. Копна белых волос по пояс. Злые глаза. Роскошное бархатное платье. Тот же старинный крой.

— Что? — я перевела взгляд на мужчину. Отчаянно хотелось спросить: “Что здесь происходит?” Но задавать подобные вопросы я опасалась. Только выдам себя.

Оставалась довольствоваться теми крохами информации, что он сам мне выдавал.

Мужчина, мой вроде как муж, размашистыми шагами подошел ко мне.

— Не строй из себя дуру.

Муженек оказался на две головы выше. Навис надо мной, обдавая запахом пота и разглядывая злыми глазами.

Я невольно поморщилась.

Он нахмурился. По уголкам губ и глаз тут же пролегли презрительные складочки.

Мужу было лет сорок на вид. Но образ жизни явно испортил когда-то красивое лицо и неплохую фигуру. Черты поплыли, кожа посерела. Через кожаный пояс перевешивалось мягкое брюшко. Которым он теперь уткнулся в меня.

Стало неприятно.

Я на автомате шагнула назад и уперлась спиной в стену. Попыталась юркнуть вправо, но муж меня остановил. Поставил руку, не давая пройти. Наклонился еще сильнее.

— Про-ва-ли-вай из этого дома, — процедил он мне в лицо, дохнув ароматом чеснока.

Тьфу.

Нестерпимо захотелось и правда убраться отсюда подальше.

— Напомню. Если забыла. Ты нарушила брачный договор, — процедил мужчина.

— Я?

У нас еще и брачный договор!

— Так что сама теперь разбирайся с долгами своей семьи, — презрительно бросил муж и резко оттолкнулся от стены. — Я тебе ни медяка не дам.

Отошел, позволяя вдохнуть, глотнуть свежего воздуха, а не тонуть в этом чесночном омбре.

Так значит, кроме неприятного мужа, я теперь еще и по уши в долгах? Уж попала, так попала. Зато это объясняет, почему за него замуж выскочила, — невесело хмыкнула я про себя.

Убраться подальше из этого дома, брака — отличная идея. Не предложи этого муженек, я бы и сама настояла.

Я задумчиво провернула колечко на пальце. Нагретый теплом тела металл давал надежду. Прожить — найду на что. Долги… с долгами разберусь.

Но этот внезапно всплывший брачный договор меня нервирует. Что я еще по нему обязана? Боюсь, мой муж меня так просто не отпустит.

Не верю я этому… удоду. Ни одному слову не верю.

А мужик точно уверен, что без него не справлюсь, не выживу. Ждет, что начну умолять.

Ой, даже не рассчитывай, муженек. Но дерзить сразу не стоит. А то выдам себя.

Я потупила глазки. Сделаю вид, что боюсь молить.

На всякий случай я даже всхлипнула.

Послышался смешок. Отлично. Поверил. И это мне на руку.

Ты меня не знаешь, удодик.

— Она ведь погибнет, если вышвырнуть на улицу, как котенка, — прозвучал женский голосок.

Я все еще смотрела в пол, но кому голос принадлежит — не сомневалась. Миловидная девушка в кресле. Она пыталась придать тону жалости. Выходило бездарно.

Эти двое что-то задумали.

— Да-а, — с презрением протянул муженек. — Но в этом доме я эту убогую не потерплю. Куда же тебя отправить? Подальше отсюда… — он помахал ладонью в воздухе.